Инициативе юного родственника Тюмень обязана появлению в ней первого экземпляра 82-х томного энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона, выписанного дядей из столицы для своей домашней библиотеки.
В городском архиве сохранились вступительные экзаменационные листы с оценками 10-летнего Григория Колмогорова от августа 1888 года с отметкой «принят»: Закон Божий — 3 балла; русский язык письменный и устный — 4; математика устно и письменно — 3 балла (явное упущение отца-инженера) [236].
Учение Грише, в отличие от отца, давалось нелегко. Не способствовали успеваемости и частые, судя по ведомостям, пропуски уроков по болезни в течение всех лет обучения. Усреднённая оценка успеваемости, тем не менее, выросла с 3,25 балла в 1-ом классе до — 4,00 в первой четверти 6-го класса. Но уже во 2-ой четверти, пропустив 134 урока, он исчезает из списков учеников 1896–98 годов. В отличие от отца и матери, 5 классов Александровского реального училища стали его университетами…
Дошло до нас и упоминание о педагогическом наказании 17-летнего Г. Колмогорова — выговор за курение в туалете (от 29 сентября 1895 года) [237].
Конец 1888 года преподнёс 30-летнему Александру Филимоновичу производство (за выслугой лет) в очередной классный чин — коллежского асессора.
19 ноября 1888 года в московском окружном суде по 5-му отделению слушалось дело вольного штурмана Дмитрия Викторовича Адамовича. Выхлопотав себе в столице «свидетельство на право бедности», освобождающее его от судебных пошлин, он предъявил 3 иска. В первом из них, указывая ответчиком свою мать и семейство Лухмановых, просил признать его законным сыном умершего в 1882 году дворянина Афанасия Дмитриевича Лухманова, ссылаясь на факт своего рождения во время существования законного брака родителей. Более того, Афанасий Лухманов не оспорил законность его рождения в порядке гражданского судопроизводства за время своей жизни.
Истец просил признать за ним также и право собственности на 5/12 частей так называемого «Монетного двора» в Охотном ряду, оцениваемых в… миллион рублей и принадлежавших Афанасию Лухманову!
Публично объявленная резолюция суда гласила: «В первом иске мещанину Адамовичу отказать. Прочие же приостановить производством до вступления настоящего решения в законную силу» [238].
22 июля 1886 года с присвоением очередного воинского звания полковник В. М. Адамович был назначен Смоленским уездным воинским начальником и отбыл из Подольска к месту новой службы вместе со своей молодой и уже беременной женой. Девятого декабря у него родился первый в законном браке и третий по жизни сын Владимир, позже выбравший по настоянию отца карьеру военного, но не повторивший успехов ни родителя, ни единокровного брата Бориса.
Задержавшись в Смоленске всего лишь на два года, Виктор Михайлович, используя старые связи, к 5 июля 1888 года оказался на посту Московского уездного воинского начальника, поселившись с семьёй в казённой квартире, примыкавшей к Крутицкому терему на территории одноимённого монастыря. Приведённые ниже строки из писем отца к сыну Борису в бытность того московским кадетом очень скупы на ласку, торопливы и обрывочны. Но и в них внимательный читатель заметит искренность чувств родителя к одному из своих несчастных детей.
От 17 января 1882 года:
Голубчик мой, золотой Боря! Пойми, что я не могу уехать из Подольска, пока меня кто-нибудь не сменит. Жду сегодня. И если кто-то приедет, то завтра увидимся. Обнимаю тебя.
От 26 января б/года:
Прости меня, голубчик, за невольное огорчение. Я тебя возьму и сегодня же буду писать директору корпуса о своей просьбе. Прилагаю квитанцию на взнос 50 рублей за 2-е полугодие обучения. Твой отец.
От 24 числа б/года:
Целую тебя крепко за успехи шестым учеником класса. Твой отец.
От 13 декабря б/года:
Милый и дорогой мой Боря! Целую тебя, благословляю, что ты добрый и хороший. Посылаю к именинам 12 рублей. Понемногу буду помогать. Пиши и не забывай любящего тебя отца.
От 10 января 1887 года из Смоленска:
Был очень занят по приёму управления, закончил только 31 октября и поэтому приехать не смог. На днях узнаю, когда в январе смогу быть в Москве. Напишу. Лиза, слава Богу, поправляется после родов. Спасибо, что хорошо занимаешься. Братишка твой Володька много кричит. Не сердись и не забывай. Любящий тебя папа.[239]
«Грусть твоя передаётся мне…»
В середине июля 1888 года Борис Адамович завершил своё начальное военное образование в числе лучших выпускников корпуса. Остались позади экзамены и летний полевой лагерь. Приехав на дачу к матери и сестре в Стрельну, он наслаждался солнцем, теплом, морем, покоем и общением с родными ему людьми, восполняя силы перед новыми испытаниями.
Для продолжения офицерской карьеры его выбор пал на 2-е Константиновское военное училище, одно из трёх существовавших на тот период пехотных учебных заведений армии[240]. Когда-то в его стенах (до 1863 года — Павловского кадетского корпуса) проживала семья его матери, учились трое его дядьёв и служил в должности эконома дед — надворный советник и кавалер А. Ф. Байков.
Короткое стрельнинское наваждение очень быстро растворилось в балтийской дымке, и 1 сентября юнкер младшего курса 2-й роты начал военную службу. Новая, непривычная и оттого казавшаяся чужой обстановка с незнакомыми лицами вокруг угнетающе подействовала на 17-летнего юношу, породив неверие в свои командирские качества.
Из письма матери к Борису от 2 октября 1888 года:
…Грусть твоя всецело передаётся мне. Каждое твоё страдание я переживаю вдвойне. За тебя и за своё бессилие снять его. Может быть, когда ты будешь читать это письмо, твоё настроение уже изменилось и тогда тон моего письма будет излишним. Но сейчас мне так жаль тебя, что хочется серьёзно поговорить с тобой. Мы во многом обездоленные люди. Наш мир уже видимого мира других. У нас почти нет родных и мало друзей, а потому мы должны жить иначе и нести больше обязанностей. Если мы не будем искренне и крепко связаны между собой, если не будем глубоко правдивы и честны, готовы буквально положить друг за друга душу, то мы должны пропасть. По крайней мере, нравственно. Нам надо всё завоёвывать — место между людьми, их уважение и добиться, чтобы невольно они отдавали нам справедливость. Как, по-твоему, мы можем дойти до этого? Именно усвоив себе строго нравственный и в то же время трезвый взгляд на жизнь. Мы все честны и верны от предков своей родине, государю. Но этого мало, это только основа. Мы никогда не должны позволять беспричинной тоске овладевать нами, опускать руки от того, что сердце рвётся к какой-то другой жизни. Совсем не той, что окружает нас…
