Тем временем между «Шеером» и «Дюкезой» продолжался обмен сообщениями. Капитан «Шеера» желал знать, сможет ли призовая команда взять управление «Дюкезой» в свои руки и отвести ее назад в Европу. Главным образом этот вопрос относился к инженер-лейтенанту Клаазену, который в мирное время был старшим механиком на судне торгового флота. Клаазен уже побывал в машинном отделении рефрижератора, выясняя все необходимые подробности. От местного старшего механика нельзя было добиться никакого сотрудничества.
— Теперь это не мой корабль, а ваш, — только это он и говорил. — Вот и разбирайтесь с ним, ребята.
Однако нашлись люди, готовые помочь Клаазену решить его проблему, правда без особого усердия. На палубе было жарко, но здесь, внизу, в машинном отделении, было сущее пекло, и что еще хуже: когда «Дюкеза» выпустила пар, двери топок раскрыли. «Дюкеза» работала на угле, который отапливал ее длинные устаревшие котлы. При спуске на воду в 1918 году ее расчетная скорость составляла 14 узлов в час, что довольно быстро для грузового судна и, несомненно, явилось результатом военной необходимости. Но в течение многих лет «Дюкеза», по всей видимости, никогда не развивала максимальной скорости.
Внимательно проверив машинное отделение, судовой журнал и количество угля в бункерах, Клаазен покачал головой.
— Передайте, что это невозможно, — сказал он.
Тогда с «Шеера» пришел новый вопрос:
— Результат диверсии?
Клаазен усмехнулся.
— Какой смысл? — спросил он. — Тут не такие болваны. Если мы затопим корабль, что толку его портить, а если попробуем отвести в Германию в качестве приза, то у них есть все основания рассчитывать, что по дороге его отобьют британцы. Нет, дело совсем не в этом. Просто на обратный путь не хватит угля, а «Нордмарк» везет для нас что угодно, только не уголь. На «Дюкезе» топки расходуют по восемьдесят пять тонн угля в день. При такой скорости у нее хватит запаса только до Фритауна или Гибралтара, не дальше.
Но Кранке все-таки решил взять «Дюкезу» в качестве трофея. Лейтенанта Энгельса отозвали на «Шеер», а командование захваченным судном передали одному из офицеров призовой команды капитану Гечу. На «Шеер» переправили только капитана «Дюкезы», старпома, начальника радиослужбы и пару артиллеристов, а остальную команду и пассажиров объявили военнопленными. «Дюкеза» отправилась в путь под немецким флагом, развевающимся над установленной на корме британской пушкой, на борту остался минимальный состав экипажа и несколько старых чернокожих кочегаров. Несмотря на то что Фритаун принял и передал дальше сигнал RRR, Кранке намеревался в дальнейшем снять с «Дюкезы» некоторую часть тех 900 тони яиц, прежде чем отправить ее в качестве приза к месту встречи немецкого флота в Атлантике под кодовым названием «Андалусия». В бункерах рефрижератора хватило бы угля, чтобы туда добраться, но доберется ли он — это другой вопрос. А между прочим, команда «Шеера» не отказалась бы от нескольких ящиков яиц. Лучше синица в руке…
Кранке не думал, что он подвергается большому риску, задерживаясь для того, чтобы взять яйца. Он был убежден, что противник, скорее всего, станет искать его на севере, а не на юге от того места, координаты которого передала «Дюкеза». То, что теперь его искали с большим рвением, явственно следовало из того количества зашифрованных оперативных приказов, которые летели по эфиру к кораблям Королевских ВМС. К сожалению для британцев, чтобы их разгадать, дешифровальщикам «Шеера» не надо даже было прикладывать больших усилий.
— Смотрите в оба, Геч, — предупредил Крайне нового капитана «Дюкезы» перед его отходом в южном направлении. — И будьте готовы ко всему. Не забывайте, что у вас на борту британцы.
Только после войны стало известно, — какие меры предосторожности приняло британское адмиралтейство, и время показало, что капитан «Шеера» рассудил верно. Командующий британскими силами в Южной Атлантике немедленно выслал на поиски «Шеера» современный тяжелый крейсер «Дорсетшир» и легкий крейсер «Нептун» в 800 километрах к востоку от Фритауна. Одновременно с этим авианосец «Гермес», более устаревший легкий крейсер «Дрэгон» и вспомогательный крейсер «Претория Касл» получили приказ идти от острова Святой Елены на северо-восток, а недавно сформированное оперативное соединение «К», состоящее из тяжелых крейсеров «Норфолк» и «Бервик» и современного авианосца «Формидабл», направлявшихся на юг, получило распоряжение обыскать район к юго-западу от Азорских островов.
В то же время тяжелый крейсер «Камберленд», а также скороходные легкие крейсеры «Энтерпрайз» и «Ньюкасл», введенные в группу после сражения между немецким вспомогательным крейсером «Тор» и британским вспомогательным крейсером «Алкантара», находились в районе между Рио и Монтевидео.
Британское адмиралтейство ошиблось в своем предположении, что «Шеер» отправится по курсу «Графа Шпее», если сумеет пробиться на юг. Вспомогательный крейсер «Тор» тоже держался подальше от этого района во время проведения всех своих операций.
Глава 10
«АРАДО», ПОТЕРЯННЫЙ И ОБРЕТЕННЫЙ
Солнце едва успело подняться со своего водяного атлантического ложа, когда в 7.30 утра лейтенант Пич за штурвалом «арадо» катапультировался с «Шеера» и полетел на разведку в более отдаленный район. В этот момент на горизонте показалась «Дюкеза», которая шла к назначенному месту встречи с «Шеером», чтобы передать груз яиц. Любители математики на «Шеере» уже успели подсчитать, что 900 тонн — это примерно 15 миллионов яиц. Видимо, в будущем команда «Шеера» может испытать нехватку в чем угодно, кроме яиц. Геч получил инструкцию снять крышки люков и сделать необходимые приготовления, чтобы передача яиц — начало операции было назначено на 11 часов того же дня — заняла как можно меньше времени.
Два корабля сходились друг с другом на малой скорости, моторные катера подготовили к спуску, и экипажи выстроились на палубе, как вдруг на мачтах крейсера затрепетали флажки, давая сигнал, за которым последовало закодированное сообщение сигнальной лампой и приказ от капитана «Шеера» капитану «Дюкезы». «Понял точка заканчиваю», — пришел подтверждающий ответ с «Дюкезы», и затем она направилась в южную сторону, а «Шеер» резко увеличил скорость и пошел на восток. Видимо, с яйцами придется обождать, если не попрощаться.
В 10 часов была получена радиограмма с «арадо», хотя Пич получил строжайший приказ пользоваться радиопередатчиком только в случае крайней необходимости. Когда его сообщение расшифровали, оно гласило: «Вижу тридцать вражеских кораблей точка поддерживайте связь точка». Кранке покачал головой, он был почти уверен, что это какая-то ошибка. Он ждал почти до 11 часов, на которые была назначена доставка яиц. К тому времени «арадо» уже должен был вернуться; у него едва ли хватило топлива на то, чтобы дольше задерживаться в воздухе. Но к 11 часам он не вернулся. Так верно ли сообщение?
