Рубеж по Оке – это Орел, Белёв, Калуга, Алексин, Серпухов.
К середине декабря положение на левом фланге 2-й танковой армии казалось более или менее стабильным. Русские активно атаковали на правом фланге. Был оставлен Михайлов, потерян Елец. 13 декабря под Ливнами была окружена и частично уничтожена 45-я пехотная дивизия. 16 декабря Гитлер по телефону передал Гудериану приказ: стойко держаться на занимаемых позициях, никакого отхода!
Но отход уже начался.
11 декабря части 2-й гвардейской кавдивизии ворвались в Сталиногороск, 14 декабря – на станцию Узловая и вышли к реке Упе на участке деревни Дубровки. Мощной лавиной наступала 10-я армия.
В своей книге о битве за Москву маршал Шапошников, рассказывая об этих событиях, написал: «Еще в процессе Тульской операции началось перерастание ее в новую Калужскую операцию 50-й армии, что нашло все выражение в перегруппировке армии со щёкинского (южного) направления на северо-западное направление».
Именно в эти дни в штабе генерал-лейтенанта Болдина был разработан план дерзкого, стремительного броска вперед ограниченными мобильными силами с целью овладения крупным городом и центром важнейших коммуникаций – Калугой. В военную историографию операция вошла под названием Калужской наступательной операции (17.12.41– 5.01.42). Идея этого глубокого рейда-удара в штаб 50-й армии пришла из штаба Западного фронта. Жуков запретил своим командармам фронтальные удары – по его замыслу действовать необходимо ударными группами на узком участке фронта, рвать немецкую группировку, охватывать и уничтожать ее по частям. Но идея пока не находила своего воплощения в поле. Армии по-прежнему продвигались медленнее, чем предписывалось приказами, зачастую плелись вслед за арьергардами противника, который отходил на новые рубежи.
Калужский же рейд обещал принести победу и трофеи, каких еще не было.
Замечу, что впоследствии, буквально через месяц, подобный приказ получит другой командарм – генерал М.Г. Ефремов, командующий 33-й армией. В середине января 1942 года перед фронтом 33-й армии тоже возникнет брешь, не занятая войсками противника, а в глубине этой бреши возникнет такой же крупный город и коммуникационный узел – Вязьма. И ударная группа бросится вперед. И – погибнет. Историю гибели 33-й армии под Вязьмой мы уже рассказали в одной из предыдущих книг серии.
Уникальность Калужской операции, по признаниям историков и военных, состояла в том, что «она выросла непосредственно из оперативной обороны, которую до того проводили войска Тульского направления».
В военном архиве в Подольске хранится довольно обширный документ, который называется так: «Оперативный обзор «Разгром немецко-фашистских войск под Москвой», составленный с период с января 1942 по август 1943 года офицерами штаба Западного фронта. В нем по поводу интересующей нас темы говорится следующее: «После боев под Тулой войска ген. Болдина были повернуты в западном и северо-западном направлении, получив задачу во взаимодействии с частями ген. Захаркина овладеть Калугой».
С этой целью из войск ген. Болдина была выделена подвижная группа в составе стрелковой, танковой и кавалерийской дивизии с включением в группу двух батарей гвардейского минометного дивизиона, огнеметно-фугасной роты, Тульского рабочего полка, отдельного танкового батальона и некоторых других подразделений. Командование группой было возложено на генерала B.C. Попова [39] .
Поход на Калугу мы рассмотрим в одной из последующих глав. А сейчас попытаемся осмотреться в тех обстоятельствах, в которых находилась к моменту броска вперед армия генерала Болдина.
Еще 7 декабря 1941 года генерал Гальдер записал в своем дневнике: «Отвод 10-й моторизованной дивизии у Михайлова (армия Гудериана), по всей вероятности, будет иметь очень неприятные последствия».
На следующий день, 8 декабря: «Большие опасения вызывает левый фланг группы Гудериана и правый фланг армии Клюге. Войска 43-го армейского корпуса могут оказывать противнику лишь незначительное сопротивление. Если мы примем решение на отход, то потеряем при этом большое количество вооружения и материальной части. Но если противник начнет большое наступление, то его последствия трудно даже предугадать. Следовательно, если мы не сможем создать резервы, нам грозит опасность быть разбитыми».
10 декабря: «В районе западнее Тулы в результате отхода нашей 296-й пехотной дивизии образовался разрыв линии фронта».
16 декабря Гальдер законспектировал приказ Гитлера:
«В полночь главком, я и начальник оперативного отдела вызваны к фюреру:
а) Приказ. Об отходе не может быть и речи. Отводить войска только с таких участков, где противник добился глубокого прорыва. Создание тыловых рубежей – это фантазия. Фронт страдает только от одного: у противника больше солдат. Зато он не располагает большим количеством артиллерии. Его положение гораздо хуже, чем наше.
б) Принято решение. Действия пехоты будут поддерживаться четырьмя бомбардировочными группами. Две группы истребителей-бомбардировщиков будут усилены. Кроме того, прибудет еще одна авиагруппа штурмовиков. Все это означает увеличение боевой авиации на 120 самолетов, не считая штурмовиков.
в) Новые дивизии будут введены в бой в районе Дубны (2-я тд), на фронте 4-й танковой группы и на фронте 3-й танковой группы…»
Итак, южная группировка группы армий «Центр» потерпела поражение и под давлением наших атакующих дивизий и бригад начала отходить. При этом левофланговый 43-й армейский корпус, отступавший в западном направлении, оторвался от 2-й танковой армии. Гудериан, в то время еще не отстраненный от командования, уводил свою армию на юго-запад. Образовалась брешь шириной до 30 километров. В нее-то и хлынули наши войска.
Однако противник быстро пришел в себя. К тому же тыловые районы, вопреки отношению к ним Гитлера, немцы все же успели создать и прочно там закрепиться.
По замыслу немецкого командования одним из мощнейших опорных пунктов тыловых районов должна была стать Калуга, а также Высокиничи, Детчино, Кондрово, Полотняный Завод, Козельск, Белёв, Медынь, Мятлево, Юхнов, Мосальск, Мещовск, Сухиничи. В основном это старинные русские города, районные центры. Коммуникационные узлы, транзитные железнодорожные станции на пути к Брянску, Орлу, Вязьме, Смоленску. Каменные здания, которые легко и быстро можно было превращать в долговременные огневые точки.
Оборудованные для долговременной глухой обороны, эти коммуникационные узлы с опорой на окрестные населенные пункты должны были остановить наступление Красной армии. Либо задержать его, измотать атакующих настолько, что дальнейшее их продвижение на запад станет просто невозможным.
