Михаил стоял с видом победителя, словно ни капли не огорченный всем случившимся. Весело сказал:
– Бес попутал, господин генерал-майор.
– Так я и поверил. Зная вас и вашу натуру не один день, смею утверждать, что проделали вы сие нарочно. Только для чего?
– По рассеянности, по глупости.
– Не хотите говорить, значит. Дело ваше. Но за непослушание день на гауптвахте вам накину: станете сидеть десять.
– Слушаюсь, ваше превосходительство! Саблю игрушечную сдавать?
Окружающие грохнули от смеха. Хомутов только вздохнул.
– Скройтесь с глаз моих, карбонарий!
Так Лермонтов увильнул от участия в спектакле. Сидя на «губе», время попусту не терял – начал сочинять поэму из кавказской жизни, про свободолюбивого юношу-монаха – ту, что впоследствии назовет «Мцыри».
Семейство Карамзиных было огорошено вестью о его гауптвахте. Срочно пришлось по-иному распределять роли – вместо Михаила был введен Андрей Николаевич. Эмилия Карловна, узнав о случившемся, вначале побледнела, а потом все время оставалась в задумчивости, путая куплеты. Понимала ли она, что влюбилась? Вероятно, да: женщины всегда это чувствуют очень остро.
1
Цесаревич Александр – будущий император Александр II – возвратился из поездки по странам Европы в марте 1839 года. В ходе путешествия он посетил, в числе прочих, герцогов Гессенских. Людвиг II жил в Дармштадте и встретил великого князя без особых чувств, сухо, протокольно. Его жена Вильгельмина проживала отдельно – в Хайлинберге – со своим любовником, камергером бароном Августом фон Сенаркленом де Грасси, – встретила русского гостя с родственной теплотой. Дело в том, что они действительно были близкими родственниками: Александр доводился ей двоюродным племянником.
От любовника Вильгельмина имела четверых детей. Неохотно, под давлением монарших особ Европы, Людвиг II согласился их усыновить и тем самым узаконил.
В Хайлинберге Александр познакомился со своей троюродной кузиной – официально принцессой Гессенской – Марией Максимилианой Вильгельминой Августой: ей в ту пору шел 15-й год. Она ему чрезвычайно понравилась. Он даже вначале думал сделать ей предложение, но потом побоялся гнева отца: вдруг тому не понравится, что девушка фактически не от герцога? Все-таки речь идет о грядущих наследниках русского престола. Хорошо ли, что в них потечет часть не голубой крови?
В Петербурге стояла обычная весенняя слякоть. Брат с сестрой – Александр Николаевич и Мария Николаевна – вышли прогуляться в Летний сад в калошах и под зонтом. Шли под руку, оживленно болтая. Он рассказывал о своих любовных интрижках в Вене и Париже. А она сообщила, что к ней посватался герцог Максимилиан Лейхтенбергский – младший сын Евгения Богарне, то есть внук императрицы Жозефины, первой жены Наполеона. Вначале Николай I выступил против этого брака, не желая хотя бы косвенно породниться с семьей Бонапарта, но потом поставил условие: он даст свое согласие, если герцог примет православие и подданство Российской империи и пойдет служить под ее знамена. Герцог согласился. Бракосочетание состоится в июле в Зимнем дворце.
– А тебе действительно приглянулась эта крошка из Гессена? – с интересом посмотрела на брата великая княжна.
– О, не то слово! Никогда не видел столь приятного женственного профиля и милых глаз и застенчивой улыбки. Говорит свободно на пяти языках. И поет прелестно.
– Что сказал папа́?
– Сразу – ничего, паузу держал двое суток, а потом разрешил. Но велел дождаться ее совершеннолетия – стало быть, поженимся года через два.
– Поздравляю. Рада за тебя.
Постепенно перешли на светские сплетни, обсудили размолвку Мусиных-Пушкиных, вспомнили Аврору Демидову: та, по слухам, ждет ребенка, а ее супруг продолжает сильно хворать и все время лечится на курортах в Германии.
– Ну а что в литературе?
– Сенсация этого сезона – повесть корнета Лермонтова «Бэла» из кавказской жизни. Все читают взахлеб. А корнет сделался героем светских салонов. Я сама в него чуть-чуть влюблена.
– Неужели? Серьезно?
– Нет, конечно. Так, мимолетное увлечение. Он очень забавный: кривоногий, широкоплечий, большеголовый коротышка. Но глаза, глаза! Просто омут какой-то. И насмешливая речь – часто шутит едко и удачно.
– Хорошо, что мы спасли его от Кавказа.
– Да, хорошо. Но папа́ очень недоволен.
– Продолжает злиться за стихи о Пушкине?
– Не знаю. Он не говорит. Но когда слышит упоминание о Лермонтове, просто каменеет. А прочитав «Бэлу», даже сквернословил.
– Быть того не может.
– Уверяю тебя. Говорил, что Лермонтов – мерзавец, коли пишет такие вещи – не во славу русского оружия, а живописуя русских офицеров как развратников, интриганов и тупиц.
– Бог ты мой! Раз отец этакого мнения о «Бэле», значит, она в самом деле занятна.
Оба рассмеялись. Мария вздохнула.
– Все равно я папа́ люблю. Даже при всех странностях его натуры.
– Я тоже люблю. Хоть и не всегда разделяю его взгляды на Россию и способы управления ею. Знаешь, из Европы наше Отечество видится по-другому. Там иначе люди живут. В девятнадцатом веке. Мы же все никак не покончим с восемнадцатым.
– Мой Максимилиан того же мнения. Я надеюсь, он поддержит все твои будущие перемены.
Александр кисло улыбнулся.
– О, когда это будет! Да и будет ли вообще?
– Я молюсь о тебе и о твоей блестящей судьбе.
– Очень рад, что ты меня понимаешь, – и по-детски звонко поцеловал ее в розовую щечку.
2
За прошедшие полгода отношения Лермонтова с Мусиной-Пушкиной никак не развивались: оба с тех пор ни разу не виделись. Выйдя с гауптвахты, он узнал, что она с детьми сразу после представлений у Карамзиных возвратилась в столицу. В октябре же произошли следующие события: Алексей Григорьевич Столыпин съехал с квартиры, получив приказ о своем назначении адъютантом герцога Лейхтенбергского (жениха Марии Николаевны); Святослав Раевский был прощен, и ему позволили вернуться в Петербург.
Михаил продолжал работать над этюдами о Печорине.
В ноябре 1838 года он присутствовал на свадьбе своей давней пассии Екатерины Сушковой. Они были знакомы с ней много лет. Мише исполнилось тринадцать, а красивой московской барышне – пятнадцать, он влюбился, а она лишь посмеивалась над нескладным, большеголовым, постоянно краснеющим мальчиком. Вскоре Катя с семьей уехала в Петербург, а Миша остался учиться в Первопрестольной. Встретились они уже позже, в северной столице, после окончания им Школы гвардейских прапорщиков. В 1836 году Лермонтов шутки ради взялся расстроить намечавшийся брак Сушковой и его друга детства Алексея Лопухина, посчитав, что приятель достоин лучшей участи. Начал за ней ухаживать, посвящать стихи, объясняться в серьезных чувствах. Девушка растаяла, потеряла голову и ждала предложения руки и сердца. Тут как раз приехал из Москвы Лопухин, получил афронт и, рассерженный, укатил восвояси. А Михаил, добившись своего, сразу прекратил игры, перестал увиваться за Катериной и фактически опозорил ее перед светом. В общем, отомстил за давнишнее невнимание к нему, мальчику. Это было очень жестоко. Лермонтов нередко бывал с друзьями жесток. Недаром великий князь Михаил Павлович, прочитав список «Демона» (отклоненного от печати цензурой), сказал так (хоть и в шутку, но во многом справедливо): «Я не понял, кто кого создал – Лермонтов Демона или Демон Лермонтова?»
