Барак поддерживает намерение правительства ускорить мирный процесс. Но, судя по некоторой витиеватости мысли, перспектива отдать палестинцам значительную часть Иудеи и Самарии усваивается генералом с большим трудом. Барак решительно заявил: если во время переговоров террористы убьют на израильской земле «даже двух евреев», Израиль прервет переговоры. Я усомнился. Барак не стал настаивать.
В середине августа стало известно, что Козырев согласен принять Переса 20–21 августа. Завертелась подготовка визита. 17-го я прилетел в Москву. Переса встречали поздно вечером 19-го. Вместо Козырева в аэропорт приехал его заместитель Б. Н. Пастухов.
Утром 20-го сбор у Козырева. Ситуация почти фарсовая. Министр не изучил бумаги, которые ему подготовил аппарат. «Зачем приехал Перес?» — спросил нас Козырев. Хором стали что-то втолковывать ему.
Далее очень поверхностный разговор министров. Потом поехали к вице-президенту А.В.Руцкому. Он опоздал на 45 минут. И, наконец, посещение Е.Т.Гайдара. Разговор по делу (даже опреснение воды было упомянуто), но все как-то приблизительно, формально, без заинтересованности с обеих сторон.
Впрочем, у сторонних наблюдателей складывалось другое впечатление. — Точнее, его умело «складывали», беседуя с журналистами, участники переговоров. Вот, например, что сообщала своим читателям Ирина Горюнова, корреспондент газеты «Время»:
«Подводя итоги визита Шимона Переса в Москву, замечу, что все его встречи проходили в обстановке крайней заинтересованности и взаимопонимания.
После беседы с Андреем Козыревым Перес с улыбкой сказал: «Я разочарован, так как не нашлось ни одного вопроса, по которому наши точки зрения не совпали!»
Премьер-министр России Егор Гайдар перед началом переговоров уведомил гостя: «В зале, где проходит наша встреча, раньше заседало Политбюро ЦК КПСС». И добавил, что год назад — во время августовского путча — нынешнее правительство России предполагало, что будет сидеть совсем в другом месте. А перед встречей с Александром Руцким Шимона Переса предупредительно информировали, что именно в этом кабинете был арестован Янаев. Теперь большую часть кабинета занимают макеты разнообразных самолетов — таково хобби бывшего летчика Руцкого.
Посол Александр Бовин тоже шутил. На мой вопрос, нравится ли ему в Израиле, он ответил: «Лучше, чем в Греции, но хуже, чем в Швеции»….
Поздно вечером 22 августа Перес улетел на родину, в Белоруссию.
А ко мне домой неожиданно заявились два генерала. С могучей бумагой, разрешающей им продавать за границу все, что угодно. Хоть комплекс С-300, хоть танковый завод, хоть боевые самолеты любых типов. Предложили проработать израильский вариант. Но я не был готов к такого рода деятельности. И хорошо помнил наставление Остапа Бендера: «Чтите уголовный кодекс!» Вежливо выпроводил генералов. Говорят, они живут теперь на Канарах…
Пробился к министру. Никакого «вопроса» у меня не было. Просто я привык иметь психологический контакт с начальством. И хотел наладить такой контакт. Но не получилось. Поговорили о том о сем. Министр призвал меня писать «философские заметки». С явной неприязнью говорил о департаменте. На том и расстались.
Беэр-Шева — Русская алия: по Ленину и по Достоевскому — Крокодилы на Голанах — Эйн-Ход — сплошные художники — Новый год с Мастером и Маргаритой
Сентябрь в Израиле — месяц новогодний и поэтому не очень перегруженный политикой. Новый год (Рош ха-Шана) отмечается по еврейскому календарю 1-го числа месяца Тишрей. А поскольку календарь этот лунный, то по григорианскому календарю каждая дата «плавает». Так, в 1992 году Новый год встречали 27 сентября, а в 1993-м будут встречать 15 сентября. В день Нового года Бог судит весь мир, решается судьба каждого человека и всего рода людского. Положено трубить в бараний рог («шофар»). На столе — яблоки и мед (чтобы слаще жилось).
Накануне Нового года — торжественный прием у президента. Ритуал отработан. Все послы с женами выстраиваются согласно посольскому стажу и по очереди подходят к президенту. Поздравления и обмен парой-другой общих фраз. Потом можно выпить и закусить. Но стоя. Как правило на свежем воздухе.
В начале месяца по приглашению мэров посетил три городка около Хайфы: Кирьят-Бялик, Кирьят-Ям и Кирьят-Моцкин.[16] Беседа с мэром, осмотр достопримечательностей, встреча с «русскими» репатриантами, концерт самодеятельности — так, примерно, это выглядело.
Через несколько дней состоялось обстоятельное знакомство с Беэр-Шевой. Ее называют столицей Негева, пустынной южной части Израиля, протянувшейся до Красного моря (60 % территории Израиля, но только 10 % населения). Беэр-Шева несколько раз упоминается в Ветхом завете. Здесь патриарх Авраам получил право поить свой скот из колодца («Беэр-Шева» и означает «Колодезь клятвы»). Здесь бывали Исаак и Иаков. Через Беэр-Шеву проходил Иисус Навин (тот самый, который остановил Солнце). А теперь — это четвертый по величине город Израиля (160 тысяч человек). Город выходцев из 70 стран. Город с прекрасным университетом, знаменитым оркестром «Симфониетта», с драматическим театром, с Луна-парком, который создавался в кооперации с Россией, с огромными массивами новых жилых зданий.
Город показывал мэр Беэр-Шевы Ицхак Рагер. Бывший разведчик. Интереснейший человек. Сгусток энергии. Знаток искусства, литературы. Как говорят в Израиле, между нами возникла «химия». То есть — взаимная симпатия, понимание друг друга. Встречались потом неоднократно. Задумали к 100-летию Переца Маркиша выпустить трехтомник его стихов — на иврите, на идише и на русском. Стартовый капитал по 5000 долларов с каждого. Я навалился на спонсоров. Не подвели. Дело завертелось. Но к юбилею не успели. Рагер заболел и ушел от нас. Денег потребовалось больше, чем рассчитывали. Всякие неурядицы мешали. И все-таки, благодаря стараниям энтузиастов, трехтомник появился. Его презентация, которая состоялась в Беэр-Шеве в октябре 1998 года, еще раз подчеркнула переплетение еврейской и русской культур. Свою последнюю речь в Израиле я посвятил памяти Рагера…
В Беэр-Шеве много «русских», и потихоньку — стараниями того же Рагера — жизнь налаживается. Хуже дело в так называемых «караванах», которые расположены рядом с Беэр-Шевой. «Караваны» — это поселки, состоящие из одноэтажных сборных домиков барачного (но более благоустроенного) типа. Их во множестве закупили, чтобы временно расселить большую алию конца 80-х — начала 90-х годов. Малюсенькие комнатки. Есть электричество, есть канализация. Но нет кондиционеров. Я зашел в пару таких домиков. При наружной температуре выше 30 градусов, что для тех мест вполне нормально, находиться внутри было мучением. А ведь там не «находились», там жили… Одна из самых тягостных граней абсорбции.
