И опять перед цесаревной был Фридрих. Теперь уже не оставалось никаких сомнений — наследник престола Пруссии не стал бы открыто выражать свой интерес просто так, для шутки. Два шага, поворот, еще два шага… Цесаревна и не пыталась более освободить руку из руки принца.
Не пыталась и не хотела, говоря по чести. Впервые она радовалась не просто танцу, но и партнеру. Радовалась тому, как легко и уверенно держит он ее руку, как ведет…
Цесаревна оглянулась на графиню Анну. Та, не таясь, следила за Елизаветой и наследником прусского престола. Следила с видимой радостью. Похоже, у дочери курфюрста были вполне определенные планы на будущее — и ни принц Фридрих, ни оба его двоюродных брата в этих планах не упоминались вовсе.
Елизавета же планов никаких не строила. И о большой любви тоже не мечтала, отлично понимая, что принцесса, тем более незаконнорожденная, никаких мечтаний себе позволить не может. Сейчас она просто позволила себе с удовольствием принимать поклонение принца Фридриха.
За контрадансом последовала кадриль, за ней мазурка, за ней аллеманда, за ней менуэт… Па каждого следующего танца позволяли партнеру все ближе подходить к своей даме. Дамы, то ли устав, то ли подчиняясь неписаным правилам игры, все свободнее вели себя с кавалерами, уже не кокетничая тайком, а флиртуя в открытую. Насколько это было вообще допустимо на балу.
Улыбки становились шире, объятия ближе, взгляды теплее. Из распахнутых в сад стеклянных дверей в зал вливался мягкий и сиреневый весенний вечер — упоительный и волнующий. В дыхании едва слышного ветерка огни свечей танцевали, повторяя движения пар.
Голова цесаревны кружилась. Ей сейчас было совершенно неважно, отчего это происходит. Виной ли тому духота в бальном зале или нежные объятия кавалера, непривычно теплый вечер или затянутое по последней моде платье… Она чувствовала себя настоящей принцессой из сказки, вернее, принцессой, вернувшейся в сказку. И рядом был самый настоящий прекрасный принц — чуткий и сильный.
Церемониймейстер гулко опустил посох в пол — первая половина бала истекла, танцующие приглашались к накрытым в саду столам освежиться напитками и мороженым.
Но Фридрих решительно потянул девушку в темноту дальней аллеи. Цесаревна, не оглянувшись на графиню, последовала за принцем. Сейчас она менее всего думала, кто рядом с ней — наследник прусского престола или сын крестьянина. Ей было хорошо, волшебно… Сердце стучало в груди, пальцы дрожали, щеки горели …
Принц уверенно вел девушку по зеленому лабиринту аллей. Наконец они были совсем одни. Окрыленный Фридрих стал необыкновенно, удивительно решительным.
О, первый поцелуй!!! Ему, нежному и робкому, опаляющему и возносящему к вершинам мечтаний, можно посвятить не один десяток романов. Когда-нибудь великая ода любви начнется именно с его истории. Но сейчас, в дальней аллее, произошло настоящее чудо: двое, казалось бы, навсегда разлученные расстояниями, временем рождения, традициями, прозой династических установлений, вдруг обрели друг друга…
Когда, каким образом попала в свою комнату, Елизавета не помнила. На губах жил вкус бесчисленных поцелуев Фридриха, за еще минуту в его объятиях она готова была отдать половину жизни, от одного воспоминания о его признаниях сладко замирало сердце.
Не успела цесаревна накинуть просторный шлафрок, как в дверях показалась принцесса Анна, тоже одетая по-домашнему.
— Как вам показался принц Фридрих? — спросила графиня, заранее зная ответ.
— Ах, душенька, он подлинное чудо. Сколь прекрасным был бы удел женщин, ежели б все мужчины были таковы!
— Душенька, да вы совершенно очарованы им! Влюбились, признайтесь?
— В него невозможно не влюбиться, графиня! Он столь умен, начитан, хорош и в танце, и в стихах…
— Крепки ли его объятия? Если ли в нем мужская сила? Довелось ли вам ее ощутить?
Елизавета покраснела. О да, она чувствовала его силу, чувствовала, какое желание сжигало его.
— Ду-ушенька, — с улыбкой и без зависти протянула Анна. — Да ведь вы в него влюбились, думаю с первого же взгляда! А он? Очарован вами?
— Ах, графиня. — Румянец на щеках Елизаветы стал гуще. — Если верить его словам, он просто голову потерял.
— Ну, такую голову и потерять не жалко… Однако я так рада за вас, цесаревна, так рада.
— Благодарю вас, милочка.
Девушки обнялись.
— Спите сладко, душенька. Вы и завтрашний день намерены подарить своему герою?
— Сомневаюсь… Не смею и подумать, что скажет матушка. Боюсь представить, каково будет мнение вашего батюшки о моем поведении.
— Нынче уже ни о чем не тревожьтесь! Утро вечера мудренее: мы найдем вполне разумное объяснение тому, что наследники разных стран не соблюдают протокол буквально. Ибо наследники молоды и не отягощены памятью о старых обидах, что камнем виснет на старшем поколении. Ложитесь, Елизавета. И пусть сон посетит ваш прекрасный принц!
За Анной закрылась дверь. Елизавета перекрестила девушку вслед:
— Добрых снов, милая графиня! Пусть злые мысли не найдут путь к вашей светлой душе.
* * *
Принцесса Анна оказалась права — ни курфюрст Сансонский, ни царица Екатерина не имели никаких возражений против встреч Фридриха и Елизаветы. Цесаревна была уверена, что милая хозяйка немало постаралась, чтобы объяснить столь вопиющее нарушение протокола.
Елизавета была на седьмом небе. Быть может, впервые в жизни никто не оценивал ее достоинства или поведение с точки зрения брака — ни пристойного морганатического, ни протокольного династического. За веселой семнадцатилетней девушкой красиво ухаживал юноша — по виду сверстник, хотя и двумя годами моложе. И никто не интересовался, принц это ухаживает за наследницей престола или некий прусский гость расточает знаки внимания юной саксонской красавице.
Цесаревна была увлечена обширными знаниями принца — не только в военном или фортификационном деле, но и в делах светских. Фридрих одинаково легко мог пуститься в размышления о различии в древнем и современном театре, о прогрессе в музыкальном искусстве и изготовлении инструментов … Хотя Елизавете были интересны рассуждения принца об армии и фортификационном деле — том самом, одно название которого так пугало милую Анну.
Как-то вечером та спросила цесаревну:
— Милочка, но отчего вас столь увлекают все эти непонятные предметы? Отчего вы не просите принца беседовать с вами о предметах более простых и для нас, девиц, более интересных?..
— Оттого, милая Аннушка, что мне интересны его рассказы! В них чувствуются и знания, и вдумчивые размышления. Принц, похоже, сам прошел все то, о чем рассказывает, прошел как обычный солдат, а не как балованный наследник престола. Его рассказы убеждают меня в том, что он способен защитить всех, кому повезет прожить жизнь с ним рядом.
