"В Кировограде на украинских республиканских соревнованиях по планеризму, в упражнении на продолжительность парения,
Кировоградская планеристка Недзельская сумела подняться на высоту более 5000 тысяч метров, что превышает мировой рекорд".
Вспомнив давнюю перепалку инструкторов, я был поражён.
С Недзельской случилось следующее. Она со своим планером попала в мощную кучёвку, когда та начала преобразовываться в грозовое облако.
Все участники, увидев в этом надвигающуюся опасность, пошли на посадку, наша "героиня".сдуру влезла в это облако, и Бог оказался к ней более чем милостив. Она не только не погибла, но и установила мировой рекорд. На следующий день ситуация повторилась. Недзельская залезла в грозовое облако, но мощными турбулентными воздушными потоками её планер разломило на части, но она осталась жива, выпрыгнув с парашютом.
Ещё есть свидетели тех событий, и если я ошибаюсь в деталях, меня поправят.
Пишу свои воспоминания не для широкой публики, но тем не менее хотелось бы, чтобы они читались с интересом. Одни сухие констатации фактов мало кому интересны, поэтому нужно приводить всевозможные события, произошедшие с людьми. Причём события не должны только показывать людей, как образцы для подражания, а нужно изображать их со всех сторон. Все без исключения люди имеют свои недостатки, имеют что скрывать Имею ли я право рассказывать о них всё что знаю? Этот вопрос всегда будет стоять перед людьми "взявшимися за перо". Перьев давно нет, и я сижу, как и многие другие за компьютером, а вопрос остался. Каждый человек решает этот вопрос по своему.
Небольшое отступление. В прошлом году я был на экскурсии в городе Эссене, до которого от Франкфурта 250 км. И если нет штау -пробок на дороге, ехать часа три с остановкой для разминки и перекура.
Главная цель нашей поездки: знакомство с выставкой основателя направления в искусстве "стиля модерн" Поля Сезанна. На выставке было представлено 60 его работ, и сорок работ его последователей:
Писсаро, Пикассо, Гогена, Ван Гога и других. Выставка интересная, но мне особенно понравился портрет женщины кисти Пикассо, голубого периода, когда его картины были более-менее реалистичны. А в постоянной экспозиции музея была прекрасная картина Ренуара – женщина в белом и его же бронзовая скульптура купальщицы. Были несколько замечательных картин других художников и несколько скульптур Родена.
Я не очень хорошо знаю работы Поля Сезанна, но его работу с
Арлекином знают все.
Но главное, о чём я хочу сейчас рассказать, это о том, что когда
Сезанн, сын не крупного банкира учился в престижной школе, к ним в класс прибыл новый ученик, небольшого роста еврейский мальчик. Его поначалу все обижали, ему не давалась математика и рисование, и
Сезанн взял его под своё покровительство, помог в учёбе. Но этот мальчик преуспевал в изучении языков, прекрасно разбирался в литературе, писал небольшие сочинения. Когда стал взрослым, открылся миру как писатель Эмиль Золя. Он и Сезанн много лет были дружны. Но когда Золя опубликовал роман о художнике, и хотя это было художественное произведение со значительной долей фантазии, Сезанн в герое романа узнал себя и страшно обиделся на автора. Он написал гневное письмо Эмилю Золя, и они больше никогда не встречались.
Я не вправе давать оценку великим людям, но сам для себя решил, что ради того, чтобы понравиться читателям, я не могу, не имею права раскрывать известные мне факты из жизни моих друзей, знакомых, которые бы они сами не хотели бы придавать огласке. Многие из парашютистов имели всевозможные любовные истории, по несколько раз, иногда меняли супругов, делали не совсем хорошие поступки и вообще имели секреты, которые я в силу дружбы или близкого знакомства с ними, знал. Большинство из них живы, и я не хочу причинить им неприятность и может даже боль.
Но о мёртвых, уважаемых мною людях, я позволю себе рассказать больше, если знаю, что их близким это не будет неприятно.
Я мало знал мужа Таи, Славу Салтанова. Он работал в аэрофлоте и иногда приезжал в Фёдоровку. Но потом уехал на работу, кажется, в
Иваново. Они снимали квартиру на Черёмушках, а когда Слава уехал, хозяева предложили Тае освободить квартиру, и она с дочкой, симпатичной беленькой трёхлетней девочкой, осталась на улице. Моя мама тогда гостила у моей сестры Валентины в Литве, и я предложил
Тае на недельку-вторую, пока она найдёт жильё, пожить в маминой квартире, но освободить её, как только я попрошу её об этом и главное, не оставить следа о своём присутствии.
Когда мама дала телеграмму о своём приезде, я предупредил Таю, и она пообещала немедленно освободить квартиру. Но когда я привёз маму из аэропорта или вокзала домой, то застал её в квартире вместе с дочерью. В квартире был полнейший тарарам и даже материна постельное быльё было перепачкано. Мать была в шоке, а Тая, хлопая глазами не могла ничего объяснить, и только при нас стала собираться. Мать моя была разъярена, но скандал мне учинять не стала, и жене моей об этом не сказала, думая, наверное, что это моя любовница. Я и по сей день не знаю, знает ли Эмма об этом и что она мне скажет сегодня по прочтению этой страницы.
Во время выброски парашютистов с самолёта АН-2, который аэроклуб заимел уже после моего прихода из армии, в самолёте должен был присутствовать выпускающий, который выпустивший парашютистов, должен был затянуть в самолёт чехлы или фалы. На этом его миссия заканчивалась. Выпускающими были инструкторы Лебедев или Мурзенко, от вынужденного безделья во время набора высоты и посадки научились управлять самолётом, чего по закону права не имели. Однажды Тая вместе с Мурзенко вывозила на выброску парашютистов и уже когда самолёт набрал необходимую высоту, Анатолий Владимирович вдруг увидел, что Тая потеряла сознание. На борту кроме них десять человек молодых парней. Обычно осторожный и предусмотрительный Мурзенко не успел растеряться. Если бы об этом узнали журналисты, они написали бы: "…проявив мужество и находчивость, инструктор Мурзенко совершил подвиг. Он спас от неминуемой гибели государственное имущество-самолёт АН-2, стоящий больших средств, и десять человек".
Так или похоже написали бы советские журналисты, но… об этом не узнал никто кроме узкого круга людей.
Толюха, как его назвали друзья, взял штурвал управления на себя, выбросил парашютистов, дав сигнальную сирену, и пошёл на снижение.
Но снижаться не торопился, ожидая пока Тая не придёт в себя, на вопросы с земли по радио не отвечал и посадил самолёт, когда она открыла глаза. Начальству она объяснила, что отказала радиостанция, а с лётчиками и командиром звена решили никому не говорить, но всегда она должна летать с Лебедевым или Мурзенко, которые могут её подстраховать У женщин во время начальной стадии беременности бывает кратковременное отключение сознания и тогда об этом все и подумали.
