- Что поделаешь, - ответил я. - Надо будет - пойдут. Только вот марш надо хорошенько продумать и спланировать. До исходного района ведь недалеко, всего двадцать шесть километров.
Исходный район находился в семи километрах от переднего края обороны противника. Это был старый сосновый лес с ровными просеками и твердым грунтом. Что ж, это уже неплохо.
К 14.00 рекогносцировка была закончена, и мы в указанное время прибыли на место встречи с полковником С. Е. Климахиным. Начали подъезжать и другие командиры полков. Вижу подполковника Ф. М. Стефаненко, вернувшегося из госпиталя в свой 882-й стрелковый после контузии. Вместо подполковника Ф. Р. Симукова, убывшего по ранению из-под Ленино, 878-й полк принял майор В. Т. Анашкин. Все в приподнятом настроении, шутят, расспрашивают друг друга о делах.
С полковником Климахиным прибыл и командир корпуса генерал-майор Кругляков. Оба приехали на "виллисах", в сопровождении своих начальников штабов.
- Как дела? - обратился комкор ко всем стоящим.
Мы промолчали, так как вопрос его касался вроде бы и всех, но в то же время никого в отдельности. - Что молчите? Ну вот хотя бы ты, Хомуло, подправил дело? Ведь я помню строевой смотр твоего полка. Много в нем было недоработок.
Трудно было что-либо возразить командиру корпуса. Да, до 30 октября полк был еще несколоченным. Только что прибыло пополнение. Но с тех пор прошло целых десять дней, многое сделано, полк стал неузнаваемым...
- Дела подправил, товарищ генерал, - ответил я. - Прошу еще раз посмотреть полк.
- Хорошо. Если будет время, приеду. А нет, буду смотреть в бою, кивнул головой комкор. Затем коротко рассказал нам о предстоящих делах. Предупредил: - Готовьте, товарищи, полки как следует. Задачу будем решать не из легких. Противник перед нами зарылся в землю основательно, обложился дотами и дзотами, так что придется его буквально выкуривать из насиженных мест.
Возвратились в расположение поздно ночью. А утром 10 ноября получили приказ: в ночь на 11-е сосредоточиться в исходном районе.
Полк совершил марш организованно и без потерь. Утром 11 ноября прибыл представитель штаба корпуса и вручил мне пакет... с приказом корпусу на наступление и картой с обстановкой.
Даже не прочитав содержание приказа, а увидев только заголовок и подпись комкора, я сказал представителю, что он вручил пакет не по адресу. Ему, вероятно, нужен штаб дивизии, а здесь - штаб полка.
- Вы командир 885-го полка? - спросил в свою очередь капитан.
- Да, - ответил я.
- Тогда все верно. Начальник штаба корпуса приказал вручить пакет лично вам.
Начал читать приказ. Из него понял, что наша 290-я стрелковая дивизия составляет второй эшелон корпуса. А мой 885-й стрелковый полк - резерв корпуса. Указывалось направление нашего движения и рубежи, которые следует закрепить.
- Вот почему пакет адресован именно вам, - сказал представитель штаба корпуса, когда я уяснил задачу.
Готовность к наступлению корпуса, указывалось в приказе, 24.00 13.XI 1943 года.
* * *
Позвонил генерал Т. П. Кругляков. Спросил меня, получил ли я приказ и есть ли к нему вопросы. Я доложил комкору, что приказ получен, задача ясна. Организацию связи и другие вопросы мой начальник штаба уточняет в штабе корпуса. Сегодня в полдень организую рекогносцировку маршрутов выдвижения полка.
Вечером поступило распоряжение из штаба дивизии. В нем говорилось: "12 ноября командир корпуса с утра проводит рекогносцировку на переднем крае с командирами дивизий первого эшелона. А с 14.00 организует занятие по вопросам взаимодействия на ящике с песком. Командиру полка, заместителю по политической части и начальнику штаба к назначенному времени быть на этом занятии". Далее указывалось место его проведения.
На опушке леса, куда нам было приказано прибыть, уже находились командиры дивизий первого эшелона со своими командирами полков, работники штаба корпуса и 33-й армии. На скате пригорка сразу заметил углубленный на полметра квадрат. В нем воспроизведена местность предстоящих боевых действий корпуса. Нанесена и тактическая обстановка, разграничительные линии между дивизиями и полками, условное наименование частей в исходном положении. Все это - красным цветом. На противоположной же стороне квадрата, но уже синим цветом, обозначены несколько рядов траншей, множество ходов сообщения, районы расположения резервов противника. На середине этого своеобразного макета стоит начальник оперативного отдела штаба корпуса полковник И. И. Росляков. Длинной указкой он показывает своим помощникам, майору и капитану, в какое место поставить тот или иной условный знак.
Командиры дивизий с начальниками штабов, развернув карты, сверяли задачи, нанесенные на них, с этим макетом. И вслух удивлялись, кто же придумал подобное. Им ответил полковник Росляков:
- Наш комкор в свое время был преподавателем академии. Это его идея.
Когда стрелки показали 14.00, к нам подошел генерал Кругляков. Обошел макет со всех сторон, что-то спросил негромко начальника оперативного отдела. Тот ответил:
- Да, товарищ генерал, не видно только маршрутов выдвижения правофланговой дивизии. Их закрывает вот эта возвышенность...
Комкор начал занятие с уточнения задач корпусу и дивизиям. Росляков сопровождал его слова показом всего этого на макете. Подобная методика была очень удобной, наглядной, еще раз убедила нас всех в том, что Кругляков настоящий педагог.
Согласно решению командира корпуса дивизии первого эшелона в ночь на 14 ноября занимали исходное положение для перехода в наступление в первой, второй и третьей траншеях наших войск.
290-я стрелковая дивизия - второй эшелон корпуса - сосредоточивалась в трех с половиной километрах от переднего края, на третьей позиции занимавших ранее здесь оборону наших войск.
885-й стрелковый полк, находясь в резерве корпуса, к началу артиллерийской подготовки должен был построиться в батальонные колонны на опушке того самого леса, где он занимал сейчас исходный район. С переходом в наступление войск первого эшелона, передвигаясь вслед за ними, последовательно занимать и закреплять новые рубежи.
...Как все-таки медленно тянется время в ожидании наступления! Из-за плотного тумана его перенесли вначале с восьми часов пятнадцати минут на девять. Но и в девять часов туман не рассеялся. И только в 10.00 началась наша артподготовка.
Продолжалась она 40 минут. И все это время мелкой дрожью дрожала земля. Правда, подчас эта дрожь уменьшалась, вроде бы удаляясь. Это наши артиллеристы переносили огонь в глубину вражеской обороны, поражая вторые эшелоны и резервы противника. Но потом снова били по переднему краю. Таких переносов было несколько. Да, наши командиры, начиная с контрнаступления под Сталинградом, научились планировать и проводить артиллерийскую подготовку!
