Летом у нас особенно хороши восходы. Они наступают так рано, что, полюбовавшись феерией восходящего Светила, уже в 5:15 утра можно ехать по совершенно свободной дороге на работу. Если ее, работу, начать в 6:00, то будешь свободен уже в 14 часов, чтобы возвратиться и начать… (смотри выше). Вечера у нас, конечно, тоже весьма "упоительны": соседи и друзья любят собираться у нас по всяким поводам. У нас светло, и все под рукой, даже горячая вода для мытья посуды. И пропустить "по грамулечке" – всегда найдется…
Наверное, такая жизнь не дает времени на любование своими многочисленными болячками, что и приводит к продлению ее (жизни)…
В августе 2003 года нас посетили два бывших "ведущих" конструктора из КБ ГС. Сейчас они – маститые инженеры и руководители. Павел Геннадьевич – Паша Быков работает "компьютерным главой" крупной фирмы в Петербурге. Он привез Женю Коликова, работающего в Харькове Главным конструктором завода.
Ребята проявили настоящую волю и находчивость, чтобы найти меня. Так как телефоны не отвечали, то они поехали к лаборатории. Все там было закрыто, но они умудрились найти человека, который меня знал и утром видел мою машину. Ребята с Охты поехали в Новую Деревню, не зная точного адреса,? по воспоминаниям двадцатилетней давности Паши Быкова. К счастью, он нашел нужный подъезд. Вышедшая соседка, убедившись после длительных расспросов, что меня разыскивают не заимодавцы и не киллеры, выдала номер нашего мобильника. Дальше: только сеть сотовой связи, как ниточка Ариадны,? через все дорожные заторы и пробки города и путаницу дорог в садоводстве, позволила ребятам найти нашу фазенду. Моя последняя команда звучала так: "Езжай, никуда не сворачивая, я стою на дороге!".
К сожалению, много времени ушло на все эти дела. Жене надо было возвращаться на электричке с Балтийского вокзала в Сосновый Бор. Наметили время предпоследней электрички, затем – совсем последней – в 0-20. Наша встреча была короткой, сумбурной и радостной. Мы с Женей выпили по рюмке водки с раритетным "Вана Таллин" (Паша был за рулем), закусывали свежесорванными огурцами с салом, и не могли наговориться. Рассказы ребят о жизни теперь перебивались воспоминаниями о событиях прошлых, в которых мы все участвовали. Их память сохранила много живых подробностей, которых я, к сожалению уже не помнил. Я хорошо помню события детства, и не помню событий недавних. Возможно – это свойство нашей памяти. А может быть дело в том, что этих событий в активном возрасте так много, что в голове не хватит никаких "винчестеров".
Узнав, что я пишу "мемуарьё", ребята потребовали выдержек, "их касающихся". Я обещал. В мемуарах тогда я "сидел" в 1945 году. Прервался, чтобы по свежим следам записать их воспоминания о 80-тых.
Несмотря на прошедшие двадцать(!) лет, ребята изменились очень мало. Вихрастый паренек Паша, хоть и отрастил для солидности бороду, выглядел таким же худощавым, подвижным и смешливым пареньком. Даже не верилось, что он уже женил сына и выдал замуж дочку, но его ноутбук неопровержимо доказывал это, даже красивое и торжественное венчание дочери в Никольской церкви. Пашу ценят на работе: когда его сманивала другая фирма, родная пообещала всякие блага и, главное,?возможность заниматься, чем хочешь. (Воистину, мы одной крови: и меня удерживали когда-то этим неотразимым крючком). Паша мог стать офицером. Я очень много для этого сделал, и только разболтанность или подлость командира части Рогацкина, затянувшего подачу документов, разрушила мечту: Павлу исполнилось 27 лет и переход из прапорщиков в офицеры стал невозможен. Конечно, судьба Паши изменилась бы, но нельзя теперь сказать – в какую сторону. Тогда мы, не представляя бардака горбачевско-ельцинской "перестройки", надеялись, что – в лучшую…
Женя Коликов внешне вообще почти не изменился, кажется что двадцать лет прошли мимо него. Такое же улыбчивое и доброе лицо русского интеллигента.
Мы еще раз встретились в 2007 году, уже в Питере, на Черной Речке. И часто общаемся по Интернету. Спасибо, ребята дорогие, что находите время для деда…
Чтобы не быть голословным, представляю фотодокументы. Цифровые фото – хороши, даже в темноте. Только ко мне аппарат безжалостен: незнакомый старик с бесформенным лицом и глазами человека, давно переставшего застегивать ширинку… Так что,? не для всех японская техника хороша…
Несчастья не миновали нашу семью. Ушла мама Мария Павловна, ушли друзья и соседи – Олег Власов, Володя Козишкурт, Игорь Грязнов… Эмма сломала шейку бедра. Мы все дружно ее поддержали: Сережа и Слава дали кровь, Оля выходила после операции – в палате и дома, я залечил раны… Лившицы даже прислали палочку и советы из Израиля… Это просто чудо, что сейчас Эмма может ходить, даже легче, чем я…
И тем не менее – мы живы и готовимся в мае отбыть на свою дорогую фазенду. Наш Жигуль прошел техосмотр, его водила – медкомиссию… Сколько отпущено – все проживем!
Никогда не теряй терпения – это последний ключ, открывающий двери" (Антуан де-Сент-Экзюпери).
* * *
Нечто похожее на эпилог и покаяние одновременно.Что-то разрослась непомерно моя биография, как у какого-нибудь ба-альшого человека, совершившего уйму судьбоносных деяний. Я планировал еще написать главу о новейших временах, хотя бы в виде переписки с друзьями. Мир бурлит: войны, кризисы – финансовые, газовые и разнообразные. Как бы ни хотелось быть в стороне, – не получается…
Однако пора и честь знать. Эту книгу нельзя кончить, пока жив, тем более – потом. Так невозможно окончить ремонт квартиры; его можно только прекратить.
Прекращаю. Тем более, что две главы постскриптума уже написаны. Прошу прощения у всех, кто взвалил на себя тяжкий труд, даже пролистывая мои неумелые письмена. Я не хотел вас утруждать, просто я боролся с энтропией своей души. Простите.
19:45 МСК 30 марта 2009 года, г. Санкт-Петербург (в начале – Ленинград).
28. PS 1. О НАШЕЙ ИСТОРИИ И ЖИЗНИ
Славянские ль ручьи сольются в русском море?
Оно ль иссякнет? вот вопрос.
Косой взгляд на историческую науку.
У многих я и многому учился -
у жизни, у людей и у традиций,
покуда, наконец, не наловчился
своим лишь разуменьем обходиться.
(И. Г.)
Мне всегда очень трудно давалось изучение истории, где надо было просто запоминать уйму дат, действующих лиц и событий. Даже в школе мне нужны были какие-то шпаргалки, чтобы зацепиться хоть за что-нибудь в потоке прошлых лет. Позже, когда люди моего поколения изучали марксизм-ленинизм, нам дали в руки, казалось, универсальную отмычку – исторический материализм. Один общественный строй неминуемо сменялся другим с более высокой производительностью труда. "Производительность труда, в конечном счете, – самое важное, самое главное, что определяет победу нового общественного строя", – так говаривал Владимир Ильич. Вторил ему "матерый человечище" Лев Николаевич: великие люди – суть только ярлыки на великих событиях… Все упростилось, стало понятным.
