— Как же это можно выполнить без пехоты и артиллерии? — схватился генерал за голову. — Ведь у Тутолмина всего девять далеко не полного состава сотен! Можно ли ими, без пехоты и артиллерии сдержать турок? Какой умник планировал сражение? В общем так, Петр Дмитриевич, скачите к Криденеру и от моего имени упросите дать в отряд хоть горстку пехоты и орудий! Докажите там необходимость просьбы.
Паренсов умчался, вернулся лишь к утру, когда сотни отслужили молебен. Священника не было, но казаки составили хор певчих и пропели «Отче наш».
— Идет подкрепление! — сообщил полковник. — Пехотный батальон Курского полка с четырьмя орудиями и еще 8-я Донская батарея.
— Слава тебе, господи! — перекрестился Скобелев.
Когда бригада была построена и готова к выступлению, генерал вместе с Тутолминым объехал строй. На правом фланге находились конники Владикавказско-Осетинского полка. Выделялись сотни осетин в лихо заломленных папахах, чернявые, на разномастных лошадях. Левее их — терские казаки, далее выстроились сотни Кубанского полка. На его правом фланге — командир князь Кирканов.
— Славные воины-кавказцы! — вобрав поболе воздуха в грудь, прокричал звучным голосом Скобелев. — Нам выпала честь сразиться сегодня против исконного врага славян, чтобы высвободить из-под векового ига своих братьев. Неприятель силен и отважен, одолеть его не просто, нужно проявить мастерство, мужество и ту отвагу, которая с вами, казаками, с рождения. И еще помните, что, приняв бой, отступать не будем. Отступление неприемлемо. И сигнала к нему не будет. А если кто услышит, то знайте, что этот сигнал не мой, а вражий. Уверен, что мы победим, умрем, но не отступим. Слава вам! Слава отважным воинам-кавказцам, доблестным защитникам святого дела!
В ответ пронеслось троекратное «ура!», прозвучала команда «марш», и сотня за сотней, перестроившись в походный порядок, выступили в путь.
С ночи пал туман, и чем глубже отряд втягивался в горы, тем туман становился гуще. В нем скрывались близкие склоны, порой нависающие над дорогой, змеей ползущей вверх. Опасаясь внезапного нападения, генерал распорядился выслать казачий дозор по дороге вперед, влево направил сотню осетин, вправо — кубанцев.
— Береженого бог бережет.
И еще беспокоила мысль: сумеют ли вовремя подойти пехотный батальон и батарея. Волнение оказалось излишним. У развилки его ожидал офицер. Подошел, представился:
— Майор Домбровский — командир пехотного батальона Курского полка.
Вслед за ним еще офицер:
— Поручик Прохорович — командир 8-й Донской конной батареи.
— Сколько имеете орудий, поручик?
— Шесть, ваше превосходительство.
— И у меня в батальоне четыре, — доложил Домбровский.
— Десять орудий! Отлично! А как с боезарядами?
— На день боя припасено, — козырнул поручик.
— И у меня тоже в достатке, — сообщил майор.
Весть, что подоспело подкрепление, воодушевила казаков, вселила уверенность. Послышался смех, кое-где взлетела песня.
Прискакал разведовавший дорогу и исходную позицию есаул Астахов.
— Турка на Зеленых горах нет. Ни единой души. Сам проверял.
— Тогда нужно спешить. — Скобелев подозвал командира Кубанского полка войскового старшину Кирканова, поручика Прохоровича. — Две сотни кубанцев и четыре орудия последуют ускоренным маршем со мной. Остальным выдвигаться в прежнем порядке к Зеленым горам. Вам их вести, Петр Дмитриевич.
— Слушаюсь, — ответил Паренсов.
Скобелев преобразился. Он был словно взведенная пружина. Голос резкий, губы сжаты, позеленели глаза. Приказав казакам не отставать, хлестнул коня нагайкой. Помчался вместе с есаулом Астаховым к гряде Зеленых гор и скрылся в тумане. За ним кубанцы и батарейцы. Тоже торопятся: как бы не опоздать к началу сражения.
Авангард во главе с генералом вышел на первый гребень. Но впереди еще два. Главное — опередить неприятеля и закрепиться на третьем гребне, с него открывается вид на Плевну. Оттуда можно вести огонь прямой наводкой по городу и подступам к нему.
— Вперед, кубанцы! Орудия, не отставать!
Миновали второй гребень… Подъем на третий. Туман вдруг стал редеть, заголубело небо… Вот, наконец, достигнут и третий. С него, как на ладони, видна вся Плевна, дороги, турецкие колонны и орудия на позициях.
— Вот где ключ от Плевны! — воскликнул Скобелев. — Стоит закрепиться на этом гребне, и Плевне — конец.
Отсюда видна и деревушка Радишево, вся в дыме разрывов, оттуда доносится глухой гул. Там ведет бой отряд генерала Шаховского, фланг которого прикрывают скобелевцы. «Необходимо ему помочь, — молнией проносится мысль. — А как? Конечно же, оттянуть на себя часть неприятельских сил».
— Орудия, к бою! — командует генерал поручику Прохоровичу.
Артиллеристы сорвались с места, развернули в сторону города пушки, подкатили зарядные ящики со снарядами. Спешились и кубанцы, залегли в цепь, изготовились к стрельбе.
— Огонь!
Орудийный залп из четырех пушек разорвал горный покой. Многократно повторилось эхо. Снаряды точно легли по выдвигавшейся к Радишево колонне.
— Еще огонь! — И снова удачно.
Колонна рассыпалась, залегла. Показались вспышки выстрелов, но пули не причиняли вреда. Зато после четвертого залпа отозвались турецкие пушки. Их шесть. Первые снаряды, пролетев над головами, взорвались сзади. Перелет! Потом впереди. Недолет!
— Ваше превосходительство, уйдите! Укрытие рядом! — забеспокоился ординарец генерала Сергей Верещагин, младший брат художника. — Вас ранят!
— Не суетись! — прикрикнул на юношу генерал, однако последовал совету.
Очередной залп турецких орудий был точен. Один снаряд угодил прямо в пушку, повредил ее. Несколько человек были ранены.
«Однако ж метки», — отметил Скобелев выучку неприятельских артиллеристов. Он знал, что турецкая армия не слаба, солдаты ее хорошо обучены, и теперь в этом убеждался.
И снова последовал залп из Плевны, и снова снаряд угодил в орудие, и оно оказалось на боку. Одно колесо отлетело прочь, второе — вращалось на оси.
Двигавшиеся по дороге на Радишево турецкие пехотинцы повернули в сторону гребня, и, рассыпавшись по склону, спешно поднимались. Солдат было около полутора тысяч. «Два табора, — определил Скобелев. — Отряду Шаховского будет легче». Он не ошибался. Именно эти подразделения должны были атаковать у Радишево русский отряд. Теперь они связаны боем с дерзко прорвавшейся к Плевне горсткой казаков, в сопровождении двух орудий.
На левом фланге сотня осетин схватилась врукопашную и отбросила неприятеля, справа дрались владикавказцы. Примчался посланный за подмогой казак-верховой:
