Глава 3
Предательство Азиру
В то время как аморитский правитель Азиру собирал армию на границах Малой Азии, сирийский царь Итакама неожиданно образовал независимое царство в Кадеше и объединился с хеттами, таким образом отрезав и территории предателя Азиру, и верный Египту город Тунип, и дружественное царство Митанни от Ливана и египетских владений в Палестине и Сирии. Три верных вассальных царя, которым, возможно, помогал Душратта, напали на восставших, но были отброшены Итакамой и его союзниками-хеттами.
Азиру тотчас воспользовался ситуацией. Оказавшись между хеттами на севере и только что образовавшимся царством Кадеш с юга, он собрал свою армию и прошел вниз через Оронт к Средиземному морю, захватывая города, расположенные в устье этой реки, и присоединяя их к своим владениям.
Если бы хетты спросили у него, зачем он осуществляет все эти действия, он бы ответил (впрочем, это соответствовало истине), что подготавливает почву для вторжения хеттов в Сирию. Если бы такой вопрос задал ему Итакама, то Азиру сказал бы, что пытается установить дружественные связи между хеттами и Кадешем. Если бы от него потребовал ответа Эхнатон, то он заявил бы, что охраняет земли египтян от нашествия хеттов.
Без сомнения, Азиру предпочитал поддерживать мирные отношения с хеттами, поскольку был наслышан об их воинственности. Одновременно он не хотел открыто проявлять враждебность по отношению к Египту, чья армия могла в любой момент высадиться на берегах Средиземного моря. Неспособный сохранять независимую позицию, он счел наиболее разумным позволить северным народам пройти на юг через его владения, из Амки в Кадеш, где правил их союзник Итакама.
В обмен на сотрудничество он хотел, чтобы ему не мешали заниматься своими делами, а его взоры теперь обратились к приморским городам Симирре и Библу. Однако здесь он потерпел неудачу. Поэтому он передвинулся на восток в город Ниу и захватил его, взяв в плен его царя. Похоже, что и хетты, и египтяне поверили, что Азиру действовал исключительно в их интересах. Узнав о падении Ниу, властитель Тунипа написал патетическое обращение к Эхнатону, прося о помощи, поскольку он теперь оказался в полной изоляции и знал, что Азиру не был ни на чьей стороне и преследовал собственные цели.
«Правителю Египта, моему господину. Жители Тунипа, твои слуги. Они желают тебе всяческого благополучия и припадают к твоим ногам. Мой господин, твой слуга Тунип говорит следующее: кто осмелился бы разорить наш город, не опасаясь, что на него падет гнев Тутмоса III? Боги <…> царей Египта, мой господин, живут в Тунипе. Пусть мой господин спросит старейшин (так это или нет). Теперь, однако, мы больше не принадлежим нашему господину, фараону Египта. <…> Если его солдаты и колесницы замешкаются, Азиру сделает с нами то, что он уже сделал с Ниу. Если нам суждено горевать, тогда и царь Египта будет оплакивать то, что совершит Азиру. Поскольку он повернет войско и против нашего господина. И когда Азиру войдет в Симирру, он сделает с нами что захочет в землях нашего господина, царя, и тогда наш господин будет стенать и горевать. Теперь же плачет сам Тунип, наши слезы текут, и никто не поможет нам. В течение двадцати лет мы обращались к нашему господину, царю, фараону Египта, но он ни разу не ответил нам».
Из этого письма можно сделать несколько выводов. Очевидно, что в отдаленных сирийских городах не понимали значения новой религии Эхнатона. Правитель Тунипа ссылается на старых египетских богов, которым поклонялись в городе, непонятно, не знал он или не мог поверить в то, что Эхнатон стал монотеистом. Ясно, что память об ужасном Тутмосе и его победоносной армии все еще жила в сердцах людей, и, возможно, именно его действия способствовали установлению долговременного мира в Сирии.
Отец Эхнатона Аменхотеп III мало уделял внимания чужеземным владениям, и, поскольку население Тунипа в течение двадцати лет просило о помощи, похоже, что угроза обозначилась еще до смерти фараона. Как мог Эхнатон, получив такое письмо, все же не направить армию в Сирию? Библ и Симирра по-прежнему хранили верность Египту. Высадившись в их гаванях, войска могли пройти маршем в глубь страны, разгромить Итакаму, захватить Кадеш и, напугав Азиру, заставить его оказать реальную поддержку Душратте и другим преданным Египту царям и вытеснить хеттов за хребет Аман.
Ситуация оказалась своеобразной проверкой для Эхнатона, и, как великий Учитель спустя тринадцать столетий должен был утверждать свое учение ценой полного самопожертвования, так и фараон мучительно переживал, когда понял, что исповедуемые им принципы приведут к потере всех дорогих его сердцу владений.
Его неугомонные генералы, готовые двинуться в Сирию, возможно, исчерпали все аргументы, пытаясь воздействовать на него, но мальчик уже превратился в мужа. «Возврати меч твой в его место, – мог бы сказать он. – Ибо все взявшие меч мечом погибнут».
В это время в Библе царствовал Рибадди, превосходный воин, всей душой преданный Египту. Он написал Эхнатону, побуждая того отправить войска на помощь гарнизону Симирры, к которой подступал Азиру. Он знал, что если Симирра падет, то и Библ не сможет долго сопротивляться захватчикам. Зимрида, правитель соседнего порта Сидона, открыл свои ворота Азиру и вместе с ним выступил против Тира. Абимилки, царь этого города, тотчас написал Эхнатону и попросил его о помощи, но не получил никакого ответа, после чего, вероятно, также присоединился к Азиру. Рибадди оказался в изоляции в Библе и из осажденного города написал фараону, что «Симирра бьется как птица в силке». Эхнатон не ответил, и вскоре Рибадди пишет ему снова: «Ваша крепость Симирра теперь во власти хапиру». Упоминаемые им хапиру были бедуинами, пришедшими из земель, расположенных за Палестиной. Азиру использовал их как наемников, но они уже успели отвоевать для себя земли на юге.
Вскоре южные города Мегиддо, Аскалон, Гезер и другие обратились к фараону с просьбой о помощи.
Устав в конце концов от бездеятельности Эхнатона, Аскалон и Гезер объединились с Лахишем, сбросили египетское иго и напали на Иерусалим, который продолжал оставаться верным Египту. Обороной города командовал военачальник по имени Абдхиба. Этот храбрый солдат тотчас направил депешу Эхнатону, отрывок из которой мы приводим:
«Вся земля, принадлежащая фараону, ополчилась против меня, и она будет потеряна для него! Все земли, от Сеира до Кармеля, потеряны, и их правители идут на меня. Пока корабли находились в море, царь держал твердой рукой Нахарин и Каш, но теперь хапиру заняли города фараона. Никто не уцелел, все разорены… Пусть фараон позаботится о своей земле, и… пусть он вышлет войска… И если войска не прибудут в этом году, погибнет вся земля, принадлежащая фараону. И если войска не прибудут в этом году, пусть фараон пошлет убийцу ко мне и моим братьям, чтобы мы могли умереть вместе с фараоном». Постскриптум письма, адресованный секретарю Эхнатона, с которым Абдхиба был лично знаком, гласит: «Донеси мои слова непосредственно моему господину, царю. Все земли моего господина, царя, разорены».
