С 1925 по 1929 Зайцев публикует в разных журналах первую часть дневниковых записей «Странник».
Занимался подборкой биографических материалов Тургенева, Чехова, Жуковского. Впоследствии опубликовал о каждом из этих писателей книги.
Продолжает публиковать дневниковые записи и во время войны. В 1947 его избирают Председателем союза русских писателей во Франции.
Очень плодовитый писатель. Уже первое его собрание сочинений, изданное в Москве в 1916–1919 годах, насчитывало семь томов.
В 1923-1925-м опубликовал роман «Золотой узор».
Написал «Алексей Божий человек» (1925), «Преподобный Сергий Радонежский» (1925), издал книги путевых очерков «Афон» (Париж, 1928), «Валаам» (Таллин, 1936). Совершил паломничества в монастыри в 1927 и в 1935.
Автор биографической тетралогии «Путешествие Глеба» (1 – 1937, 2 – 1948, 3 – 1950, 4 – 1953).
В 2009 году в России издан его «Дневник писателя».
Умер Борис Константинович 22 января 1972 года (родился 10 февраля 1881-го).
Увы, князь Владимир Петрович Мещерский (родился 23 января 1839 года) был внуком Н.М. Карамзина. Всегда неприятно встретить несимпатичного родственника известного уважаемого человека. А Мещерский был не просто несимпатичен. Это был монстр!
Он издавал газету «Гражданин» на деньги правительства. Его современник, начальник канцелярии Министерства Императорского двора генерал А.А. Мосолов свидетельствовал: «За время своей службы при дворе, я не помню ни одного случая, когда бы Мещерский не добился от государя испрашиваемой им для кого-нибудь милости. Он писал непосредственно его величеству, и у меня перебывало в руках немало писем, писанных убийственным почерком князя с неизменною резолюциею императора: «Исполнить»».
Когда «Гражданин» только начал выходить и был ещё не газетой, какой он стал с 1 октября 1881 года, а журналом, И.С. Тургенев писал в 1872 году о «Гражданине», уже тогда руководимом Мещерским: «Это без сомнения самый зловонный журналец из всех ныне на Руси выходящих».
Надо сказать, что сатирические романы Мещерского из великосветской жизни «Женщины из петербургского большого света», «Один из наших Бисмарков», «Лорд Апостол в петербургском большом свете», «Хочу быть русской», «Тайны современного Петербурга», «Ужасная женщина», «Реалисты большого света», «Князь Нони», «Граф Обезьянинов», «Ужасная ночь» пользовались успехов. Не все они подписаны именем князя. Иногда он ставил псевдоним «К.В.М.».
За что его любили сперва Александр III, а потом Николай II, не совсем ясно. Разумеется, князь был сервилен. Возможно, венценосным приятелям князя нравились его афоризмы, типа «как нужна соль русскому человеку, так ему нужны розги». И всё же скандалы, в которые попадал Мещерский, перекрывали его речи, которые услаждали царственные уши.
Мещерский был, как сейчас принято говорить, нетрадиционной ориентации. На этой почве поскандалил с графом Фёдором Келлером, героем сербско-турецкой и русско-турецкой войн. Келлер препятствовал Мещерскому видеться с любовником – молодым трубачом из подчинённого графу лейб-стрелкового батальона столичного гарнизона. Мещерский добился отставки Келлера. Но позже проведённое расследование подтвердило правоту Келлера, который был восстановлен в должности.
Надо сказать, что Мещерского не любили ни либералы, ни консерваторы. Не за то, что он был гомосексуалистом. А за то, что он предпочитал не только этого не скрывать, но помогал продвинуться по службе даже самым бездарным своим любовникам.
«Содома князь и гражданин Гоморры», – назвал Мещерского поэт и философ Владимир Соловьёв. Согласившись преобразовать журнал «Гражданин» в ежедневную газету, Александр III приказал выдавать Мещерскому из государственного казначейства секретной субсидии, которая составляла до 100 тыс. руб. в год. Отныне Мещерский поселился в роскошной квартире по Гродненскому переулку, в которой прожил 20 лет. В этом же доме (№ 6) находилась и редакция «Гражданина». У Мещерского появилась собственная дача в Царском Селе. Вокруг журнала сформировался кружок молодых людей, которых Мещерский называл своими «воспитанниками» и «духовными детьми». Любопытно полицейское донесение относительно этих духовных детей: «Употребляет молодых людей, актёров и юнкеров и за это им протежирует. В числе его любовников называют Аполлонского и Корвин-Круковского. Юнкеров и молодых людей ему сводничают К.Ив. Чехович и Депари. Для определения достоинств задниц его жертв, у него заведён биллиард».
Наконец, свидетельствует С.Ю. Витте: «Наиболее любимый молодой человек Мещерского – Бурдуков, отставной корнет, не имеющий никакого образования и воспитания, состоит камергером двора его величества, чиновником особых поручений при министре внутренних дел, получает усиленное содержание. И даже, кажется, на случай смерти Мещерского, когда он, Бурдуков, останется без протекции, ему заранее определена пенсия, сравнительно в большом размере, если только Бурдуков покинет службу».
Бурдукову выпало большее: он пережил благодетеля, который скончался 23 июля 1914 года, и по завещанию стал его наследником, унаследовав и тот дом, в котором находилась газета «Гражданин», и другой дом Мещерского, и всё его остальное имущество.
* * *
В записи А.В. Никитенко, цензора, будущего академика, сохранился рассказ Норова о его встрече с Пушкиным за год-полтора до женитьбы поэта. Пушкин обнял его, назвал своим другом после того, как узнал от поэта Туманского, что Норов уничтожил список «Гаврииллиады». Пушкин пользовался обширной библиотекой Норова во время работы над «Историей Пугачёва».
Но, разумеется, что близким другом Пушкина Авраам Сергеевич Норов не был.
Норов – участник войны 1812 года. В Бородинской битве был ранен в ногу, которую пришлось отнять. Побывал у французов в плену.
Впоследствии оказался яростным критиком «Войны и мира» Льва Толстого:
«Нетрудно доказать историческими трудами наших почтенных военных писателей, что в романе собраны только все скандальные анекдоты военного времени той эпохи, взятые безусловно из некоторых рассказов. Эти анекдоты остались бы совершенно в тени, если б автор, с таким же талантом, какой он употребил на их разработку, собрал и изобразил те геройские эпизоды наших войн, даже несчастных, которыми всегда будет гордиться наше потомство, оставя даже многие правдивые анекдоты, бичующие зло».
Впрочем, ни Толстому, ни его произведению, нападки Норова ощутимого вреда не принесли. Уже в то время критику Норова отвели как заушательскую.
В 1821–1822 годах совершил путешествие по Европе, посетив Германию, Францию, Италию, Сицилию. В 1828-м издал об этом книгу очерков.
