Руня много времени проводит с детьми, читает, разговаривает с ними. Нынче она сказала:
— Знаешь, по-моему, есть два типа характеров, как два типа голосов: поставленных от природы — это встречается очень редко! — и искусственно поставленных в школе. Вот у Гали характер, поставленный от природы, и тут главное — не испортить его. А Саше надо ставить характер, и это всегда трудно: приходится много ломать.
Мне кажется, она не совсем права. Много на свете характеров, только, по-моему, каждый лепится жизнью. Вполне готовых характеров, пожалуй, я не встречала.
* * *
Илюша с Руней помогли нам перебраться на дачу и уехали, оставив Ниночку с нами на две недели. Теперь у меня три дочки.
11 июня 48.
Саша:
— Мама, ты почему не улыбаешься, ты что, царевна-несмеяна?
* * *
— Мама, один мальчик на дворе кричит другому: «Сука!» Ты не пугайся, это значит просто — собака.
* * *
На плакате цифра XXIX.
Ниночка:
— Галя, а это что за буквы, вот так перекладываются?
И скрестила босые ножки.
23 июня 48.
Галино белое платье покрыто серией разнообразных пятен.
— Это — от кофе, — объясняет она непринужденно, — а это я ела землянику, а это клубничное варенье капнуло, а это…
* * *
Галя:
— Несчастные люди, которые будут жить через 1000 лет после нас — сколько событий произойдет за это время, и им все придется учить.
* * *
Раздобыли черепаху, поят ее молоком, кормят булкой.
Назвали Найдёнышем. В первые дни были очень увлечены. Потом охладели.
* * *
Саша:
— Мама, давай играть в домино. Если я проиграю, то не буду жадной, ябедой и все свои плохие черты исправлю. А если ты проиграешь, то купишь нам с Галей и Ниночкой конфет и вот такого печенья.
* * *
Когда Шура был в Ленинграде, Саша говорила, искательно заглядывая мне в глаза: «Ты не беспокойся: я сейчас напишу папе, что ты бережешь меня, как царь золото, ведь больше беречь нельзя, правда?»
* * *
Проводили Серманов в Ленинград. Грустно без Ниночки — привыкли к ней.
27 июня 48.
Галя разбила банку с русским маслом — на полу большое масляное пятно.
— Что же делать с этим пятном? — говорю я.
— Знаю! — восклицает Саша, — давайте повсюду — и тут и там разольем русское масло — тогда весь пол будет такой же, как это пятно.
* * *
Шура (о себе):
— Великий русский писатель вставал поздно, был небрит, ничего не писал и смотрел исподлобья.
Саша, тихо:
— Ты не великий…
Шура, возмущенно:
— Вон из-за стола! Я знаю, это бабушкины происки!
Бабушка, тактично:
— Я на эти темы с детьми не разговариваю!
Тетя Соня:
— А кто же великий?
Саша, подумав:
— Пушкин!
Мы, хором:
— Откуда ты знаешь?
Саша, скромно:
— Из предисловий.
5 июля 48.
Саша, сосредоточенно разбирая игральные карты:
— Это валет. А это жена его. Как она называется — валетина или валетина?
* * *
— Саша, что ты сегодня делала?
— Мешала всем.
18 июля 48.
Саша:
— Мама, знаешь, какое у меня самое любимое занятие?
— Какое?
— Играть на нервах!
— ?
— Ну, кричать изо всех сил — очень люблю кричать. А бабушка говорит: ты играешь на нервах.
5 августа 48.
Саша, обращаясь к двухлетнему Антону:
— Антончик, это кто?
(Указывает на Шуру).
— Дя-дя.
— Это просто дядя или папа?
(Так сказать, высшая степень дяди).
26 августа 48.
Сидеть с Сашей за столом просто пытка. Ест она медленно, кончает позже всех, долго ковыряется в каждом куске и по ходу дела все время что-нибудь изрекает: «Молоко — вещь полезная…» Или: «В помидорах — витамины».
Валентина Николаевна пытается внедрить в ее сознание кое-какие полезные сведения: «Не ешь руками… Не болтай ложкой в воздухе… Как ты держишь вилку?»
Саша:
— Уж нельзя ребенку вилку плохо подержать…
* * *
Гостю, который принес огорчившее меня известие, Саша сказала: «Зачем вы испортили маму? Она была веселая, а стала грустная. Смеялась, а теперь не смеется».
11 октября 48.
Удивительно, непостижимо: я с великим трудом достала Гале любимую свою книжку «Записки школьника» Амичиса — и ей не понравилось!!!
— Скучно… — говорит она. — И потом: — Что это — большие мальчишки, а целуются друг с другом!
Я было начала объяснять: «Так ведь это итальянцы, у них характер такой…», но тут Галя меня совсем ошеломила:
— Это итальянцы? А я думала, русские!
— Как русские! Ты что, не помнишь, какие там города: Рим, Неаполь — разве у нас есть такие?
— Я думала, может, до революции были.
— Господи! Ну, а имена: Энрико, Гарроне, Франти, Старди — разве это русские имена и фамилии?
— Я подумала: в царской России всё может быть…
* * *
Саша:
— Сколько мозгу в этой утке! Наверное, умная была.
Она же:
— Папа, а зачем существует петух? Он ведь яиц не несет, пользы не приносит.
15 октября 48.
Саша, сидя у меня на коленях, прислонившись головой к моему плечу:
— С мамой всегда так уютно… Если, конечно, ты с нею не в ссоре.
1 ноября 48.
Саша:
— Мама, мы подписали с Галей договор о любви и дружбе. Чтоб любить друг друга и не обижать.
* * *
Саша:
— Мама, когда ты вышла на улицу, я спросила у своей подруги: «Красивая у меня мама?» А она отвечает: «Нет». (Пауза). Знаешь, как мне было неприятно…
18 декабря 48.
Саша:
— Мама, тетя Нора такая хорошая, что ты только ненамного лучше ее.
— А я совсем не лучше.
— Нет, лучше. Немного, но лучше.
— Да почему ты так думаешь?
— Для каждого человека его мать — самая лучшая. Вот и ты для меня — лучше всех!
Я решила: еще рано сообщать ей о существовании объективной истины — и удовольствовалась таким ответом.
Саша. 1948 г. Рукой Ф. А. подписано: Эта фотография вырезана из журнала «Америка». Сходство с Сашей у этой девочки — поразительное. Даже выражение лица у Саши бывает в точности такое же.
26 декабря 48.
Таня пригласила Галю на «Евгения Онегина». Поэтому я сначала пересказала ей содержание, а потом почитала ей немного из романа. Саша тоже слушала — и очень внимательно.
