Но вернемся к 1852 году, когда Александра Николаевна впервые вступила хозяйкой на бродзянскую землю. Какое впечатление произвел на нее этот мрачноватый старинный замок? Была ли она рада укрыться здесь от всех бурных переживаний прежней своей жизни? Нашла ли она здесь успокоение? Думаем, что да.
В первые годы после приезда из Петербурга Фризенгофы жили в Бродзянах только летом. В Вене у Фризенгофа был свой дом, унаследованный, вероятно, от отца, об этом мы узнаём из одного из писем Александры Николаевны к Ивану Николаевичу, которое мы приведем ниже; подтверждается это и ее письмом к брату Густава Адольфу Фризенгофу от 1852 года: Александра Николаевна сообщает, что скоро, как обычно, они приедут на зиму в Вену.
В первые годы супружеской жизни их постигло несчастье – смерть Адольфа, брата Густава. Сохранились три письма Густава к Александре Николаевне, выдержки из которых мы приводим (опуская описание болезни и лечения Адольфа). Они свидетельствуют о его глубокой любви к жене. Тесная дружба связывала обоих братьев Фризенгофов, и когда в 1852 году Адольф перенес серьезную операцию, Густав немедленно поехал к нему в Вену. Оттуда он шлет жене в Бродзяны письма, подробно описывая встречу с братом, его состояние. Третье письмо (1853 год) уже говорит о смерти брата и чувствах Густава. Отметим, что он ищет утешения только в общении с любимой женой.
«Вена, 12 ноября 1852
…Когда имеешь такую хорошую жену и нежно любимого ребенка, и когда все счастье жизни в этом, не следует никогда разлучаться, даже ненадолго, и тем более – надолго… Я понимаю, что немного взволнован всеми этими подробностями[14], хотя в общем-то они хорошие, но более чем когда-либо я чувствую, как огорчительно быть далеко от своих, от тех, кто меня любит, утешает, радует, заставляет сердце улыбаться. Я люблю тебя всей душой, моя добра я Александрина… Сейчас 9 часов, ты кончаешь курить, и может быть, думаешь о твоем Густаве, который должен сидеть напротив тебя… Нежно целую тебя и Григория.
Твой Густав».
«Вена, 13 ноября 1852 г. 7 часов вечера
Добрый вечер, моя дорогая. Я вижу тебя отсюда лежащей на диване в маленькой желтой гостиной, с книгой в руках, и любящей твоего Густава, если только Поль де Кок позволяет тебе о нем думать. Это час, когда ты меня любишь. Ты видишь, что я не забыл этого и что я хочу послать тебе свои самые нежные чувства в тот самый час, когда они непременно встретятся с такими же твоими чувствами. Я люблю тебя всей душой, моя дорогая Алинка, и что бы ты ни говорила, ты примерная жена, с которой не следует расставаться».
Операция не помогла Адольфу Фризенгофу, и в 1853 году Густав едет на его похороны. Он тяжело переживает смерть брата и делится своими чувствами с любимой женой.
«Магдебург, 17 мая 1853 г. 8 ч. вечера
…Ах, моя Александрина, какого друга я потерял! Какая пустота в моей душе! Вот еще одна[15], которую тебе нужно будет заполнить, но ты сумеешь это сделать, так как ты настоящий ангел, и твой прекрасный характер, твоя глубокая привязанность все это преодолеют. Дорогая жена, как мне не терпится тебя увидеть снова, тебя прежде всего, а потом нашего дорогого малыша. У меня так пусто на душе, когда я думаю, что у меня нет этого друга, которому я имел привычку в течение 30 лет все говорить, все поверять, вплоть до малейших моих поступков, друг, который всегда выслушивал меня и обсуждал всегда все с самым живым интересом и самой нежной дружбой! Это ужасный удар, поразивший меня в самых лучших привязанностях моей души, я еще долго буду его ощущать. Я чувствую, что еще постарел; когда ты уже не молод, ничто не производит такого впечатления, как смерть того, кого так любил. – Похороны состоятся завтра утром. Следовательно, послезавтра вечером я обниму тебя, и эта минута будет первой после жестокого часа расставания с братом, которая принесет мне счастье, радость, утешение. А пока, моя Александрина, мой Григорий, целую вас тысячу раз и прижимаю крепко-крепко к моему сердцу».
«…Счастье сгладит неровности ее нрава и даст возможность проявиться ее многим хорошим качествам», – писала в свое время Наталья Николаевна Ланскому. И в одном из писем к Вяземскому она говорит, что сестра очень счастлива в браке. Теперь мы можем сказать, что это было действительно так, да и последующие письма, которые мы приведем здесь, это подтверждают. Александра Николаевна нашла в союзе с Фризенгофом и любовь, и успокоение. Ей предстояла еще долгая, долгая жизнь с любимым человеком, радости и заботы материнства.
В 1854 году, 8 апреля, у супругов родилась дочь Наталья, названная так, вероятно, в честь обеих Наталий – Натальи Николаевны и Натальи Ивановны Фризенгоф.
Поселившись в деревне, Густав Фризенгоф занялся хозяйством, доходы от которого, видимо, составляли основные средства семьи. Когда бывали неурожаи, материальное положение их было трудным. Из-за недостатка средств в более поздние годы Фризенгофы не имели уже возможности жить зимой в Вене, и Александра Николаевна была очень озабочена тем, что не может дать дочери необходимое образование.
В гончаровском архиве сохранились письма супругов Фризенгоф, в основном, к Ивану Николаевичу. После смерти матери, Натальи Ивановны Гончаровой, в 1848 году при разделе Яропольца Иван Николаевич взял долю Александры Николаевны на себя, обязавшись выплатить ее деньгами, и выдал ей соответствующие документы. В 1860 году скончался Дмитрий Николаевич, и Иван Николаевич встал во главе гончаровских предприятий. Этими обстоятельствами объясняются денежные расчеты между братом и сестрой, о которых часто упоминается в письмах.
Живя в Бродзянах, Александра Николаевна не порывает связи с родиной, постоянно переписывается с Натальей Николаевной, интересуется всеми членами большой гончаровской семьи, тяжело переживает события русско-турецкой войны 1854 года. Много пишет она и о горячо любимой дочери. Письма, представляющие интерес, мы здесь публикуем полностью, остальные – в выдержках.
Первое дошедшее до нас письмо Александры Николаевны относится к 1854 году.
«Бродзяны, 12 ноября 1854
Не могу написать тебе ничего особенно интересного, принимая во внимание то уединение, в котором мы живем, дорогой и горячо любимый Ваня. Беру перо просто для того, чтобы уведомить тебя о получении твоего последнего письма и поблагодарить за деньги, что нам прислала Таша[16]. Я послала тебе две расписки, как ты просил, так что теперь наши с тобой дела в порядке. У меня было небольшое недоразумение с сестрой по поводу суммы, что я должна платить Нине, но это произошло, по-видимому, из-за твоей забывчивости, дорогой брат. Ты вычел эти деньги, как ты, наверное, помнишь, из первой половины суммы, что ты нам прислал за год, а Таша, не зная этого, удержала из присланных в последний раз денег. Эта ошибка, впрочем, может быть исправлена в будущем году, принимая во внимание, что мы уже ей уплатили. Пишу тебе об этом только для того, чтобы избежать подобной ошибки в дальнейшем. При следующем платеже, если ты удержишь деньги для Нины, предупреди об этом Ташу, чтобы не было подобной путаницы. Это письмо, так как ты надеешься оставить службу в ноябре, последует, я полагаю, за тобою в Москву; посылаю его на адрес сестры, не зная, где ты находишься.
