28 января 1942 г.
Ночью простоял 2 раза по 2 часа в охранении, в жуткую пургу, видимость — несколько метров.
С 4 до 6 утра грохот канонады, да такой сильный, что и не припомнишь. Не менее 200 выстрелов, да еще вдобавок пулеметный огонь. Когда меня в 6 часов сменяли, над деревней со свистом пронесся снаряд. В 9 утра, прихватив с собой парочку пулеметов, изучаем местность.
Вскоре прибывает вестовой — все отставить, срочно добыть лопаты. Нас в жуткий ветер гонят к железной дороге. Русская шапка служит мне добрую службу. Ветер гонит поземку. Отвернувшись от ветра, пробираемся к железнодорожной линии, потом идем по рельсам. Ветер такой, что буквально валит с ног.
Пройдя 500 метров, мы у цели. В снегу застряли несколько грузовиков, их предстоит откопать, народу много, тягачи тоже есть. Вскоре их вытаскивают, и можно возвращаться.
29 января 1942 г.
В 7 утра поднимаемся, приводим себя в порядок. Сегодня нам предстоит возвращаться в роту в Пономарево. Но в полдень другой приказ — отбытие в Пономарево только на следующий день.
Приводим в порядок оружие, все ненужное грузим в кузов машины. Во второй половине дня из Таганрога возвращаются наши отдыхающие. Им есть что порассказать нам.
Примерно в 22.30 объявляют «Готовность № 1». Спать ложимся одетыми по полной форме, оружие тут же.
30 января 1942 г.
В 7 утра собираем вещички. В 10 часов утра 9 человек нас и трое русских отправляются в путь. Снова объявлена «Готовность № 1».
Объявляют фамилии еще девятерых счастливчиков — им тоже предстоит отдохнуть в Таганроге.
А мы, устало семеня, продвигаемся в Пономарево. По пути нахожу 15 русских листовок, и все разные. Забираю их с собой, чтобы потом отправить в письме домой — на память.
В 15 часов прибываем в Пономарево, в роту. В 17 часов ожидается радиообращение фюрера. Нас ведут в школьное здание, где мы прослушиваем речь Гитлера.
31 января 1942 г.
Так как наши вещи пока что не доставили, приходится умываться кое-как.
В 7.50 общее построение. Наш фельдфебель захворал, за него начальник ремонтной мастерской. Сегодня мы занимаемся тем, что приводим в порядок зал — предстоит совещание офицерского состава технических служб 13-й танковой дивизии, назначенное на 9 утра.
На квартире фельдфебеля Эртеля нас подстригают.
Совещание продлилось до 13 часов, после этого нам позволяют вернуться в здание школы.
В 14.15 — медосмотр.
Около 18 часов наконец прибыло наше барахлишко.
1 февраля 1942 г.
Сегодня воскресенье, поэтому подъем только в 8 утра. После завтрака делаем уборку, потом читаем и пишем письма. Можно и музыку послушать, под нее хорошо читается.
2 февраля 1942 г.
В 7.50 построение в спальном помещении и распределение на работы на технике. Из-за страшного мороза работать приходится по полчаса, постоянно сменяясь. Сегодня день выплаты нашего солдатского жалованья. Мы успели снять оба передних колеса машины Брокмана и одно смазать.
В 16 часов готовлюсь заступить в охранение. Караульное помещение сегодня опять в сенях хаты Эртеля. Железная печка прекрасно греет, но все равно холодно, потому что в сенях дует изо всех щелей.
Дольше нескольких минут на улице находиться невозможно, приходится искать углы, куда не задувает ветер.
Вчетвером стоим по часу, еле выдерживаем до смены. Дует ледяной ветер со снегом.
3 февраля 1942 г.
Охранение заключается в том, что каждый из нас за час проходит до расположенного в километре стога соломы и обратно. Пока нахожусь в караульном помещении, решаю привести в порядок вещички — подштопать или подшить что-нибудь. Из-за мороза водители, рассевшись по хатам, занимаются чисткой инструментария.
5 февраля 1942 г.
Два часа занятий — продолжаем изучать 2-см орудие. На улицу из-за мороза не выйти. Каково же приходится тем, кто на передовой?
Ветер дует с прежней силой.
В 11 часов для нас, католиков, предусмотрено богослужение, поэтому наша группа быстро собирается в здании школы. Появляется дивизионный капеллан, служка хлопочет у стола, который служит алтарем. Принесли и потир, и облачение — словом, все необходимое для мессы. Выглядит все очень торжественно. У нас уже давно не было святой мессы, и эта запомнится надолго.
В конце нам без исповеди отпускают грехи, и мы вместе принимаем Святое причастие.
Около 12 часов месса заканчивается, капеллан прощается с каждым персонально. У капеллана отличная память — он запоминает всех, с кем хоть раз встретится.
Сегодня нам выдали хлеб — по буханке на брата из расчета на 3 дня. Это немного. Остального довольствия вполне хватает.
В роте открылась и библиотека — пока в ней всего около 50 книг. Они очень удобно расставлены, и к ним свободный доступ. Да и времени на чтение достаточно.
7 февраля 1942 г.
Чтобы хоть как-то обслуживать технику при таком ветре и морозе, около наших бронемашин соорудили нечто вроде щитов.
Сегодня меня назначили в зенитчики, два раза по часу охраняю небо. Холод ужасный, неудивительно, что никто из русских не показывается.
8 февраля 1942 г.
Погода улучшилась, и нас отправили на работы. Я вновь в ПВО, и с 8.30 до 9.30 дежурю у зенитного пулемета. Едва заслышав гул моторов, сразу же бросаюсь к нему. На высоте примерно 300 метров над нами плывет пятерка русских бипланов. Резко снизившись, они собираются атаковать здание школы, но отчего-то не открывают огня.
Чуть позже гремят взрывы — русские бомбардировщики сбрасывают весь бомбовый груз на главной дороге. Тут же прилетают наши Ме-109, но русских не застают. Мы счастливы внезапной и быстрой оттепели.
9 февраля 1942 г.
Сегодня я назначен на машину Фрёбеля. Наш ротмистр только и знает: маскировка, маскировка и еще раз маскировка. Ею мы и занимаемся.
Вскоре русские сбрасывают бомбы в нескольких километрах от нас.
Местные русские заключили бронемашину Фрёбеля в настоящую снежную крепость. Почему-то именно сейчас, когда ветер утих и не так холодно.
Работа нынче не забойная — снимаем себе колесики и смазываем их.
Янсен сколотил целых 6 штук коек. У меня хлеб весь вышел, но один из товарищей пожертвовал мне полбуханочки.
На новые койки мы кладем соломенные тюфяки и отменно спим.
10 февраля 1942 г.
Ночью пошел дождь, теперь ужасно скользко. Скоро снова зарядил дождь, и все вокруг тает.
Снова сбрасывали бомбы русские бомбардировщики.
