генерала Деникина».
г) Точных данных о группировке главных сил Деникина не имелось, равно как и не известен был окончательно принятый генералом Деникиным план, но можно было предполагать, что Деникин группирует свои силы преимущественно в двух направлениях: на фронте Курск — Воронеж и на фронте Камышин — Балашов.
Исходя из этих, как мы видим, в основном, правильных предпосылок, товарищ Вацетис принимает следующее решение:
1. Восстановление боевой мощи армий.
2. 7-ю стрелковую дивизию перебросить на Курское направление, 31-ю дивизию — на Воронеж, бригаду Аргира и 5-ю Украинскую дивизию — в район Балашов — Ртищево; 46-ю дивизию и стрелковую бригаду передать из 12-й армии в 14-ю.
3. На средней Волге создать базу формирований для Южного фронта, причем приказано сформировать 6 бригад и к 1 августа дать фронту не менее 27 стрелковых полков с артиллерией.
Таким образом, для обеспечения предполагаемого наступления готовилось доведение Южного фронта до численности в 150 000 штыков и сабель и более 500 орудий.
Началом наступления определились 1—10 августа. Сама же операция мыслилась в следующем виде:
1. Основная цель — разбить войска Деникина в районе Донской области и Украины, не дав им возможности отойти на Северный Кавказ.
2. На фронте правый берег Волги — средний Дон наступать 9-й и 10-й армиям, причем в дальнейшем 10-я армия должна отрезать противнику путь отступления на Северный Кавказ.
3. Нанесение решительного удара возлагается на 8-ю, 13-ю и 14-ю армии в направлении на Новочеркасск.
4. В качестве стратегического резерва на средней Волге из новых формирований создавалась 11-я армия.
Этот первоначальный план, набросанный в грубых штрихах, должен быть оценен нами как вполне соответствовавший всей предыдущей обстановке и разрешающий правильно общие задачи фронта. Избрание главного направления через Украину и Донбасс было единственно верным и гарантирующим сочувственное отношение к красным массы населения областей, пролегающих но пути предполагаемого движения армий, что имело по вполне понятным причинам весьма существенное значение.
План этот имел и свои недостатки, однако нет необходимости разбирать их, ибо он не был осуществлен.
22 июля главком товарищ Вацетис был заменен бывшим командующим Восточным фронтом товарищем С.С. Каменевым. В свою очередь, в командовании Южного фронта также происходит перемена, и вместо товарища Гиттиса фронт принимает товарищ В.Н. Егорьев, который с одобрения главкома проводит свой план, резко отличающийся от приведенного нами выше.
23 июля, т. е. на другой день после прибытия в Серпухов, новый главком в своей директиве указывает Южфронту:
а) На Южный фронт возлагается разгром армий генерала Деникина.
б) Главный удар должна нанести группа товарища Шорина, состоявшая из 9-й и 10-й армий (здесь-то и зародилась так называемая Волжская стратегия. — А.Е.).
в) Направление удара — не указывалось.
г) Резерв группы — те же 28-я и 25-я дивизии с двумя бригадами Казанского и Саратовского укрепленных районов.
д) Более короткий удар на Воронежском направлении должна нанести 8-я армия с 31-й и 7-й дивизиями, если последняя не будет использована до того на Курском направлении.
е) Сроки наступления: 8-я армия — в первых числах августа, 9-я и 10-я армии — в середине августа.
* * *
Таким образом, главный удар наносится левым флангом фронта через Донскую область и вспомогательный короткий удар — 8-й армией (центр фронта).
Командюж товарищ Егорьев уже 24 июля, т. е. на другой же день после директивы главкома, посылает последнему свой план на утверждение. Основные черты этого плана заключались в следующем:
а) Основная цель та же: разбить армию Деникина.
б) Все прибывающие на усиление части направить в район Новохоперск — Камышин и с линии Ртищево — Аткарск — Камышин начать наступление.
в) С занятием района рек Хопер и Дон и до Царицына предполагалось наступать в трех направлениях: Царицын — Лихая, Царицын — Константиновская, Царицын — Великокняжеская.
г) Демонстративное наступление 14-й армии к линии Чаллино — Лозовая.
Нам неизвестны причины, заставившие нового главнокомандующего отвергнуть план, предложенный Вацетисом, в несравненно большей степени отвечавший обстановке и задачам, стоявшим перед Южным фронтом. Но планы главного и фронтового командования были составлены с такой чрезвычайной быстротой, что уже одно это обстоятельство заставляет искать их корни в готовых, ранее отданных распоряжениях, о которых выше говорилось. Очевидно — повторяем еще раз, — здесь решающую роль сыграло сосредоточение за левым флангом фронта резервов, предназначенных также для действий на правом фланге Восточного фронта, чему это сосредоточение и отвечало в гораздо большей степени, чем задачам и обстановке на Южном фронте. К тому же 9-я и 10-я армии, потрясенные и изнуренные предыдущими боями, едва ли были в состоянии, даже и при условии вливания свежих сил и наличия свежих резервов, выполнить столь ответственную задачу.
Надо, конечно, признать, что ко времени составления этих оперативных планов могли быть и действительно были соображения о необходимости подготовить более безопасную и глубокую стратегическую базу для продолжения обороны республики даже и в том случае, если бы борьба затянулась хотя бы еще на год, причем Петроград и Москва сами оказались бы в стесненном положении. Эту более глубокую базу (продовольственную, техническую, живой силы), конечно, нельзя было искать на западе, против левого фланга деникинских армий, где одновременно приходилось считаться с возможностью наступления поляков, но нужно было подготовлять на востоке, на средней Волге. Но эти глубокие стратегические соображения об обороне страны не могли обусловить такой оперативный план, который требовал бы организации удара не иначе как от Волги, пренебрегая всякими другими соображениями о группировке противника и политических и иных выгодах тех или иных операционных направлений.
Некоторый намек на разгадку, почему именно был принят план наступления «от Волги», мы находим в докладе командюжа № 7868 он., где последний пишет: «Войти в связь с 11-й армией для создания действительного препятствия соединению армий Деникина и Колчака».
Другими словами, можно предполагать, что именно эта боязнь возможности соединения двух фронтов контрреволюции и образовавшиеся (по причинам, имеющим только косвенное отношение к Южному фронту) резервы за левым флангом привели главное командование к мысли о необходимости нанести удар через Донскую область. Насколько же основательны были эти опасения возможности соединения, а кстати — так ли уж страшен был для Советской республики самый факт этого соединения?
Ответим прежде на первую часть вопроса. К концу июня армии Восточного фронта по окончании Златоустовской операции, определившей решительный кризис колчаковских сил, гнали белых на восток. К началу августа красные отбросили белых за Уральский хребет. 30 июля командвост товарищ Фрунзе в своей директиве ставил задачу — в кратчайший срок ликвидировать сопротивление уральских, илецких и оренбургских казаков.
Таким образом, на первую часть вопроса мы отвечаем, определенно, отрицательно: никаких серьезных оснований опасаться в конце июля и в
