Наблюдая за собой, я обратил внимание на одно интересное свойство своего характера: я не могу похвастаться тем, что у меня нет чувства страха. Это абсолютная ерунда. Я боюсь так же, как все. Но, если я уже принял решение, у меня наступает полное отвращение к страху. Так было и тогда, когда решил петь в клетке с тиграми. Так предполагал сценарий, и я решил его осуществить. А потом я все-таки не один на один был с хищниками. Рядом был мой друг и знаменитый дрессировщик Слава Запашный. Хотя, конечно, я знал, что неоднократно любимые звери отправляли на тот свет «любимых дрессировщиков». И все-таки — это были редчайшие случаи. Поэтому с моей стороны это не был безрассудный риск… Хотя «полосатая девушка» — тигрица Джина не переносила меня на дух. И не скрывала этого. Недаром Слава все время находился рядом. Все репетиции и на спектакле. Потом, уже, смеясь, я спросил у Запашного: «А что это Джина так нервничала. Никак не хотела меня воспринимать?»
На что Запашный ответил: «Ну что ты хочешь? Женщина!»
Кто-то посчитает это бравадой. Однако это оттого, что я хочу все испытать сам. И этому я тоже научился у выдающихся наших мастеров.
И еще много есть чему у них поучиться!
Лидия Русланова (1900–1973)
В начале 60-х в моде были концерты на стадионах. Так называемые сводные концерты. В них участвовали самые выдающиеся певцы и артисты. Там были и классики из Большого театра (скажем, Лисициан или Огнивцев), и киноактеры (например, Любовь Орлова, Марина Ладынина, Борис Андреев, Иван Переверзев, Олег Стриженов, Зоя Федорова), и певцы (Клавдия Шульженко, Лидия Русланова и, конечно, молодые, среди них был и я). Такие «звездные концерты» вели чаще всего Михаил Гаркави, Борис Брунов и Олег Милявский. После концертов, вечерами, все собирались. У всех было приподнятое настроение. Царило незабываемое веселье.
Обычно собирались по номерам. Все, надо сказать, куролесили до упаду. Что касается меня, то я любил ходить в гости к «барыне». Так я называл легендарную Лидию Андреевну Русланову. Она отправлялась в «свои покои», то есть в свой гостиничный номер, и говорила мне: «Ну что, касатик, идешь?» (Кстати, с ней мы как раз на этих концертах и познакомились. Нет! Вру. Познакомились мы в Колонном зале Дома Союзов.) На этот ее вопрос «идешь?» я всегда отвечал: «Конечно!» Здесь надо сказать, что, приглашая меня, Лидия Андреевна настаивала мне в графинчике водку на травах. Она знала, что в чистом виде пить я ее не могу. Потому что водка была тогда отвратительная. Вкус и запах той водки Лидия Андреевна умела отбивать ягодами и травами. И вот, значит, я приходил к ней. И приходили к ней ее подружки: Клавдия Ивановна Шульженко, Зоя Алексеевна Федорова, Людмила Зыкина, Ольга Воронец и, конечно, блистательная Марина Ладынина. Бывал в этих компаниях и поэт Михаил Светлов. Это был человек, как говорится, с большим юмором. Помню, когда пришли проведать его в больнице, он спросил: «А чего без пива пришли?» Мы говорим «Какое пиво, Михаил Аркадьевич? Вы же в больнице…» Он говорит: «Зря… Принесли бы пивка, а я вам рак обеспечил». Вообще-то они все отличались своеобразными шутками. Русланова рассказывала, как везли Гаркави Михаила Наумовича на каталке на последнюю операцию, и вдруг он басом: «Лида, смотри! И какой же русский не любит быстрой езды!?» Обратно он не вернулся…
Вообще на таких гостиничных посиделках Лидия Андреевна любила вспоминать. Особенно вспоминала свои лагерные годы, ну и, конечно, годы артистические, годы до войны. Ее очень любил Иосиф Виссарионович. Приглашал ее на все концерты. Она была независимой женщиной. Была любимицей народа!
…Однажды Лаврентий Павлович (Берия) предложил после концерта в Колонном зале подвезти ее домой. Ну и… по дороге положил руку на ее коленку.
— А я, — говорила Лидия Андреевна, — была влюблена тогда в Мишаньку (Гаркави; кстати, он стал ее мужем) и не знаю, как уж так вышло, что в грубой форме я отбросила его руку. «Ну ладно, — сказал Берия, — пожалеешь…» И действительно, потом я очень серьезно жалела, что не сдержалась и не нашла дипломатичного способа отказать шефу НКВД.
На этих гостиничных посиделках вспоминали все. Зоя Алексеевна Федорова, которая сидела вместе с Руслановой, любила говорить: «А помнишь, Лида, как мы в лагере…» И тут же начинался обмен «лагерными» воспоминаниями. Но никакого отчаяния у них не было. Видимо, они так любили и умели жить, что находили способ продолжать полноценную духовную жизнь даже за колючей проволокой. Потом вступали в разговор Ладынина и Шульженко. Как с ними было интересно! Я смотрел на них и не мог поверить, что происходит это не в кино, а на моих глазах. Передо мною сидели женщины-легенды. Мне повезло, что выпало счастье знать их не через книги или газеты, не через радио или телевидение, а напрямую, находясь с ними, что называется, бок о бок.
Если бы вы знали, как я, «молодой пастух», любил наблюдать и ухаживать за ними. Одно удовольствие было подавать им чай. Когда они отходили ко сну, и наступало время уходить, я отправлялся в компанию забористых мужиков (Переверзева и Стриженова) догуливать. Интересные были годы! Да еще среди таких людей…
Однажды на фестивале искусств России в Грозном спускаюсь в гостинице вниз и вижу: сидит моя «барыня». Одна. Печальная сидит. Я говорю: «Ой, барыня…» Бросился к ней. Расцеловались. Спрашиваю: «Что Вы тут делаете, в холле?» А она отвечает: «Сижу и думаю, кому я здесь нужна?»
— Ну что Вы, Лидия Андреевна!
— Да ничего, касатик… Никто вот не встретил, номера в гостинице нет. Что ж мне остается думать?!
— Это с Вами просто пошутили. Вас давно ждет отдельный номер! — с этими словами хватаю ее чемодан и веду ее в свой номер.
— Так это ж твой номер, — говорит Русланова.
— Нет, — говорю, — Лидия Андреевна, это Ваш номер. А то, что я поставил в нем свой чемодан, говорит только о том, что я знал, что Вы приедете и будете здесь жить…
— Ой, какой же ты хитрый! Ничего ты не знал, потому что спросил внизу: почему я здесь?
— Нет-нет, — стал выкручиваться я, — я предполагал, что Вы приедете, просто не знал, что так быстро Вас встречу.
— Ну ладно-ладно. Теперь-то ты куда?
— Я? Я — на рынок (мне нравилось тогда ходить на рынок за фруктами да разными южными яствами).
— Тогда ягод купи, а я уж к вечеру, касатик, тебе любимую настоечку приготовлю…
Возвращаюсь с рынка, звонок: «Вот вы поселили в свой номер Русланову, а ведь у нас действительно больше номеров нет…»
Я говорю: «Ну что ж… Нет так нет. Значит, поселюсь с кем-нибудь из моих музыкантов. Ничё страшного». Они туда-сюда. Видно, это затронуло их престиж. В конце концов, нашли мне номер…
