Эта таинственная обитательница севера впервые была открыта адмиралом Россом, отчего даже стала зваться его именем — чайкой Росса. Затем ее видели лишь случайно немногие люди, и никто не знал, откуда появляется и куда улетает красивая незнакомка с нежно-розовым оперением.
С тех пор как Нансен попал на север, его заветной мечтой было увидеть розовую чайку, не раз он высматривал ее с высоты дозорной бочки. Наконец ему посчастливилось — прилетела целая стайка редких птиц, и ему удалось подстрелить несколько экземпляров их для орнитологической коллекции "Фрама".
В усиленном труде проходило лето на «Фраме». Не без основания фрамовцы шутили: "Кроме попутного ветра, нет такой вещи между небом и землей, которую мы не могли бы изготовить". На палубе открылось сразу несколько «фабрик», на которых шились паруса для шлюпок и саней, делалась деревянная обувь, изготовлялись гвозди, ножи, остроги. В столярной и слесарной мастерских чинились лампы, капканы, санные полозья. Доктор Блессинг за неимением пациентов занялся переплетным делом и показал себя в том большим искусником. На судне, кроме того, действовали кожевенные и сапожные мастерские, фотоателье и другие хозяйственно-бытовые «предприятия». Но, несомненно, самым обширным производством отличалась «фабрика» дневников: в ее работе участвовали все фрамовцы без исключения.
Незаметно подошла осень. К тому времени «Фрам» достиг между Новосибирскими островами и Землей Франца Иосифа восемьдесят второго градуса северной широты. Участники экспедиции ознаменовали это событие праздничным обедом и танцами под музыку органа.
Торжественно, с трогательным вниманием был отпразднован и день рождения Нансена — его тридцатитрехлетие. В тот день на мачтах реяли национальные флаги, а у каюты начальника экспедиции красовался вымпел с символическим именем корабля.
Все двенадцать подчиненных горячо любили и уважали своего начальника. Каждый был готов пойти за ним, что называется, в огонь и в воду. При самых простых товарищеских отношениях со всеми он сохранял непререкаемо высокий авторитет, и ему никогда не приходилось повышать голос при отдаче распоряжений. Примечательно, что только единственный раз Нансен издал приказ своим подчиненным, да и этот уникальный приказ касался всего лишь соблюдения правил пожарной охраны на корабле.
Нансен долго ни с кем из них не делился замыслом похода к полюсу. Он ждал, пока этот грандиозный план будет достаточно основательно продуман. Капитан Свердруп был первым, которому начальник экспедиции поведал свои намерения. Верный спутник Нансена в Гренландской экспедиции, он всегда разделял его взгляды. И на этот раз капитан «Фрама» полностью поддержал идею санного похода к полюсу.
В один из осенних вечеров Нансен созвал экипаж в кают-компанию для важного сообщения.
С напряженным вниманием все слушали начальника экспедиции: итак, он окончательно пришел к решению покинуть «Фрам», чтобы предпринять санный поход к Северному полюсу. Суть этого похода, подчеркнул Нансен, заключается не столько в том, чтобы достичь самого полюса, сколько в исследовании неизвестных пространств Полярного бассейна.
Оговорка существенная, свидетельствующая о том, с какой суровой беспощадностью Нансен-ученый подавил в себе столь естественный соблазн — быть первым там, где еще никогда не ступал человек. Интересы науки были для него превыше всего. И ради этого он готов был пожертвовать славой первооткрывателя.
Какое время наиболее благоприятно для отправления санной экспедиции? Весна! По расчетам Нансена, к тому сроку льды должны вынести «Фрам» предельно к северу, а затем, вероятно, начнется изменение дрейфа в западном направлении.
Сколько человек будет участвовать в походе? Двое. Они возьмут с собой двадцать восемь ездовых собак для перевозки груза.
От предполагаемого пункта отправления санной экспедиции до полюса семьсот восемьдесят километров. Не слишком ли смело надеяться, что это расстояние можно пройти за пятьдесят дней? Нет. Если собаки окажутся выносливыми, наверно, удастся двигаться со скоростью пятнадцать километров в день.
Ко времени достижения полюса должно остаться сто килограммов продовольствия для людей, однако запасы для собак будут уже израсходованы. Следовательно, придется постепенно убивать собак, чтобы прокормить ими остальных на обратном пути.
Нансен привел подробный график движения санной экспедиции, расчеты дневного рациона, возможные варианты пути к полюсу и обратно. Все детали плана отличались четкостью и предусматривали самые неожиданные отклонения, которые может внести жизнь.
Даже моральная сторона намеченного предприятия была серьезно продумана.
— Имею ли я право лишать судно и тех, кто на нем останется, того снаряжения, которое потребуется для санной экспедиции? — задал вопрос Нансен и сам дал ответ: — То, что экипаж уменьшится на двух человек, имеет мало значения, так как с «Фрамом» великолепно могут управиться и одиннадцать человек. Хуже то, что придется взять с собой всех собак, за исключением семи щенков. Но на судне в изобилии остается продовольствие и первоклассное снаряжение для передвижения с помощью ручных нарт, чтобы в случае какого-либо несчастья с «Фрамом» участники экспедиции могли добраться до Земли Франца Иосифа или же до Шпицбергена.
Кто отправится в поход к Северному полюсу?
— Свердруп и я, — сказал Нансен, — мы оба уже испытали друг друга в подобном путешествии и, конечно, сумели бы с этим делом справиться. Но нечего и говорить, что вместе мы оставить «Фрам» не можем. Один из нас должен остаться, чтобы взять на себя ответственность за благополучную доставку домой остальных людей. Не менее очевидно, однако, что один из нас должен возглавить санную экспедицию, поскольку лишь мы двое имеем необходимый для этого опыт. Свердруп пошел бы с большим удовольствием. Но большая опасность, я знаю, грозит тому, кто покинет «Фрам», а не тому, кто останется. Если я отпущу Свердрупа, тем самым я возложу на него более опасную задачу, а более легкую оставлю себе. Если бы он погиб, разве я мог бы когда-нибудь простить себе, что позволил ему идти, хотя бы таково было его собственное желание. Он на девять лет старше меня, и это обстоятельство, без сомнения, делает мою ответственность особенно тяжелой…
Специальность Свердрупа — вести корабль, а руковожу всей экспедицией в целом, в особенности ее научной частью, я. Поэтому именно я должен взять на себя дело, важное для науки. О продолжении работ на «Фраме» позаботятся остающиеся. Мой долг идти, долг Свердрупа — остаться.
Все насторожились, когда Нансен сказал:
