Лопе во многом способствовал подъему этой новой литературной волны и возникновению безумной моды на романсы. Работая над этой поэтической формой, Лопе вновь ощущал прилив творческого вдохновения: вспомним многочисленные романсы из знаменитого цикла, посвященного Елене Осорио. Лопе считал романс самой чистой и естественной формой выражения народного поэтического духа: «романсы, сударыня, — говорит один из героев его пьесы, — рождаются точно так же, как из зерен появляются ростки пшеницы». Многочисленные романсы Лопе, хоть и поражают своей свежестью, простотой и благородной строгостью стиля, вовсе не были результатом сиюминутного озарения, а являлись плодом кропотливой, тщательной работы, о чем свидетельствуют недавно найденные многочисленные черновые варианты многих стихотворений. Но именно это обилие вариантов еще раз свидетельствует о том, что Лопе несомненно испытывал невероятную тягу к этой поэтической форме. Если изначально романсеро был своеобразным источником сведений, поэтической формой летописи, собранием народных преданий о деяниях многих героев, то Лопе совершенно естественным образом превратил его в летопись личную, в почти интимную историю отдельного человека. Мы уже имели возможность убедиться в том, что для Лопе творить означало поддерживать теснейшую связь с событиями собственной жизни, а потому его жизнь постоянно проникала в стихотворение, вплеталась в поэтическую канву, как бы прокладывая себе путь в этом творении, чтобы обосноваться в нем. В благоприятной атмосфере, царившей в то время в Валенсии, Лопе и дал себе волю как автор романсов; он писал и писал их, а затем вновь возвращался к уже написанным, чтобы переработать их перед публикацией. Зачастую ему приходилось хитрить и изворачиваться, стремясь замаскировать некоторые автобиографические факты, от упоминания коих он все же не мог отказаться.
Романсы, написанные в период пребывания в Валенсии, принесли ему успех; их декламировали, пели, комментировали, их восхваляли, «им курили фимиам». Следует признать, что среди самых лучших романсов Лопе, дошедших до нас, многие были созданы именно тогда. Несомненно, эти романсы сыграли огромную роль в истории рождения и распространения его славы, ибо его слава как поэта на время даже затмила его славу драматурга. Действительно, именно в Валенсии впервые стали печатать сборники романсов разных авторов, писавших на литературном испанском языке, то есть на кастильском наречии, и в их состав входили и романсы Лопе. Сборник, составленный Андресом де Вильялтой, был дважды издан во время недолгого пребывания Лопе в Валенсии. В нем опубликован самый известный романс Лопе, несомненно, самый удачный из всех вышедших из-под его пера, в котором автор предстает под поэтическим именем Белардо, используя излюбленный риторический прием, именуемый антономасией, и называя себя валенсианским или валенсийским садовником; первая строчка этого стихотворения, звучавшая как «Садовника звали Белардо, садовника валенсианских садов…», превратилась в пословицу и была тогда на устах у всех, так что перекочевала и в другие литературные произведения, в частности в некоторые пьесы.
Успехи театральной жизни
Увлечение романсом, завершившееся настоящим взлетом в сфере лирической поэзии, повлекло за собой, словно по закону естественного сходства и духовного родства, и взлет в творчестве в области драматургии, так что можно утверждать, что почти с первых шагов Лопе-драматург пил живительную влагу из источника, именуемого романсеро. Так, уже в пьесе под названием «Подвиги Гарсиласо де ла Вега», считающейся одной из первых его пьес, написанных, когда он был еще ребенком, встречаются длинные отрывки, взятые из старинных романсов. Вероятно, именно из романсов, передававшихся из уст в уста, родились многие герои драматических произведений Лопе, и именно поэтому его пьесы обрели такую популярность. Но в тот период, о котором идет речь, Лопе находился лишь в самом начале своего «большого театрального приключения», и Валенсия предоставила ему самые благоприятные условия для развития всех его способностей. Прежде всего так случилось потому, что этот богатый портовый город, где жизнь била ключом, был открыт самым разнообразным веяниям и влияниям, в частности воздействию итальянской культуры, к тому времени уже обладавшей некоторой традицией театральных представлений. Валенсия вся представляла собой грандиозные театральные подмостки, к которым стремились все: актерские труппы, драматурги, поэты, зрители.
Как только Лопе прибыл в Валенсию, он тотчас же, благодаря содействию Гаспара де Порреса, начал посещать кружок страстных поклонников театра, членами коего были люди, обладавшие несомненным литературным дарованием, такие уже ставшие известными авторы, как Таррега, Бойл и Агилар, владевшие мастерством создания диалогов, построения мизансцен и законами зрелищности. Их драматургия, страдавшая излишней склонностью к напыщенной риторике, представляла собой довольно причудливое смешение всех существующих тогда форм драмы, что свидетельствовало о неустойчивости канонов театральной эстетики последней трети XVI века. Самый талантливый член этого кружка, Гильен де Кастро, с которым Лопе де Вега свяжут узы дружбы, станет очень известен как автор «Юности Сида», произведения, посвященного отрочеству национального героя Испании, умершего в Валенсии. Позднее именно этим произведением вдохновится Корнель при создании своего бессмертного «Сида». Энергия, двигавшая этими любителями театра, нашла свое продолжение в живом отклике публики, мнением коей не следовало пренебрегать, ибо она, подобно публике мадридской, создала для себя особое сценическое пространство, где и играла свою собственную роль. Теперь уже публика приходила не на городскую площадь, где сооружались подмостки и на этой импровизированной сцене давались спектакли, а в специальные помещения, приспособленные для театрального действа и именуемые «корралями» или «загонами комедий». Как указывает само название, первоначально корраль представлял собой внутренний двор какого-нибудь дома и с двух сторон был огражден стенами зданий, вдоль которых возвышались скамьи или боковые трибуны, над ними располагались забранные решетками окна, а напротив сцены высилась еще одна трибуна (или располагался балкон), и это сооружение называлось галеркой или райком (кстати, по-испански это название звучало совсем не поэтически, так как чаще всего употреблялось в значении «кастрюля»). Сегодня, к счастью, мы имеем возможность составить себе точное представление о том, насколько подходили эти театрики для представлений пьес Лопе де Вега, благодаря прекрасно сохранившемуся корралю в Альмагро, небольшом городке в Ла-Манче. Каждое лето здесь проходит международный театральный фестиваль, и в его программу входят и пьесы, написанные во времена Лопе, которые зрители смотрят, находясь в тех же условиях, что и зрители той эпохи. В июле 2001 года в этом коррале в Альмагро впервые на суд зрителей была представлена пьеса по роману Лопе де Вега «Доротея».
