При живой моей вере в будущую жизнь позволю ли я себе молчать, когда вижу, что вы живете, вовсе не думая о ней, и стремглав летите в пропасть, готовую пожрать вас навеки?
При живой вере в животворящие Тайны, при сознании их спасительных действий позволю ли я себе молчать, когда вижу, что вы причащаетесь очень редко и приступаете к ним не так, как должно?
При любви моей к вам буду ли я равнодушен, когда увижу, что вы от невнимания, лености и нерадения готовите себе верную и вечную погибель? Нет! Нет! Тогда я буду сам без веры, без любви! Поэтому извините, если я не пощажу вас и, яко трубу, возвышу глас свой.
Слава животворящим Твоим Тайнам, Господи! Не обленюсь воспевать еще и еще их славу! Как я бываю небесен по достойном принятии Святых Таин! В чувстве несказанной сладости я преисполняюсь любовию ко всем и желаю, чтобы такого состояния удостоились все, чтобы на всех всеблагий Бог излил благодать Свою и всех спас. Я молюсь тогда, молюсь чистейшею, искреннейшею молитвою. — 1 декабря, после служения на кладбище.
Где начинается неверие, там начинается жалкое низкое рабство и упадок духа; и напротив, где вера, там — величие, возвышенность, свобода духа. — Опыт.
Если я знаю не только по вере, но и по опыту, что Христос есть мир, спокойствие и радость нашего сердца, и между тем вижу, что весьма многие оставили Его, Источника воды живой, и ископали себе кладенцы сокрушенныя, иже не могут воды содержати (Иер. 2, 13), то не возвышу ли я, по любви христианской и из ревности о Слове Божием, голоса своего против такого безумного поведения людей, которые называются христианами, а по делам — язычники? Бога исповедают ведети, а делы отмещутся (Тит. 1, 16). Не укажу ли я им Этот Источник воды живой, Который они забыли? — Так вера научает меня желать другим того же, чего я сам себе желаю и чего с усилием домогаюсь. А я желаю и подвизаюсь, как сказал о себе Апостол, совесть непорочну имети пред Богом же и человеки (Деян. 24,16) и носить всегда в сердце своем Христа, наш мир, нашу сладость, нашу радость; и душа наша жаждет часто животворного пития, но не очень многие догадываются, где достать его? А оно близко — в вере во Христа: жаждай да грядет ко Мне и да пиет (Ср.: Ин. 7, 37). Имей живую веру во Христа, Который есть Питие неисчерпаемое для душ наших, признай себя грешником, вздохни о своих грехах, и Христос вселится в твое сердце и Своим присутствием напоит и усладит твое сердце. Это не одни пустые слова или обещания. Говорится то, что испытано миллионами.
Во мне бывают чудеса нравственных превращений: грех, как и всегда, мучил <?> мое сердце, но как скоро я обратился душевно и сказал в себе: востав иду ко Отцу моему, — сердцу вдруг стало легко. Так и вы, братия, если грех какой–нибудь проник в вашу душу и посредством разных помыслов и чувств разрастается, пресеките его этими словами, сказанными из сердца: востав иду ко Отцу моему (Лк. 15, 18). Чрез грех вы удалились, чрез обращение приближтесь, и Отец Небесный опять примет вас.
Просите, ищите… толцыте (Мф. 7, 7), — говорит Спаситель. Почему именно нужно просить, почему Бог, наперед прошения нашего знающий нужды наши, не дает нам [70] без нашего прошения? — Потому что разумное существо должно знать и чувствовать свою постоянную зависимость от Бога, должно знать, что все естественные дары его — от Бога, как от Источника всяких благ. Потому нужно просить, чтобы оно не сочло даров Господних своими и не возгордилось ими. — Для этой же цели нужно, чтобы разумное существо за все было благодарно своему Творцу и Благодетелю. О всем благодарите: сия бо есть воля Божия о Христе Иисусе (1 Фес. 5, 18).
Спаситель сказал: духом и истиною достоит кланятися (Ин. 4, 24). Не напрасно Он прибавил такие слова: духом и истиною. Кто не молится духом или сердцем, тот не молится истиною. Это, вероятно, всякий испытал на себе. Не молясь сердцем, не чувствуешь пользы от молитвы, остаешься почти таким же, каким бываешь до молитвы, а молясь сердцем, получаешь услаждение в сердце. Поэтому во время молитвы каждое слово молитвы должно пройти чрез сердце.
Твой благословенный образ Спасителя — благодатный образ: и в Академии он действовал на тебя чудно–умиляющим образом, располагал тебя к святой любви, и здесь, в твоей квартире, так же действует.
Какое лучшее время нашей жизни, не говоря о времени детской невинности? — Время благоустроенной молитвы, время после достойного причащения и время внимательного чтения или слушания Слова Божия и писаний святых отцов; время добросовестного исполнения своих обязанностей и — отдыха после них; вообще время, когда мы бываем на пути истины и добра. — Остальное время — время беспокойства душевного, скуки и пустоты сердечной.
Един Бог истинно благ, а люди больше злы, чем добры. Так, я уходил, не удовлетворенный в просьбе моей, со стесненным, недовольным сердцем от людей, известных своею добротою, отличающихся строгостию нравственной жизни, даже тогда, как я имел полное право на удовлетворение моего прошения; но от Бога я никогда не уходил недовольным, необрадованным, а всегда почти уходил с миром и радостию в сердце, исключая тех случев, когда я сам не молился надлежащим образом Богу моему!
Слава благости Твоей, Господи, не сравнимой ни с какою человеческою благостию!
Чего желаешь другим в области чувственной, видимой, того желай им и в области духовной, невидимой, в области веры, даже больше последнего, чем первого — по особенной важности последнего. Знаешь по опыту, как хорошо молиться — пожелай от сердца так молиться и другим и научи их так молиться.
Бди над своим сердцем и держи его всегда на узде.
Как внутренние боли в теле свидетельствуют о его болезненности, так боли в сердце свидетельствуют о болезненном состоянии души: болезненное состояние души прежде всего обнаруживается в сердце.
Ни про кого не говори худо и никого не осуждай!
Степень веры и горячности в молитве, ежедневно совершаемой, показывает ежедневно степень нашего нравственного состояния, нашей чистоты или нечистоты сердца. Значит, молитва служит мерилом нашего преуспевания или охлаждения в жизни духовной.
Когда ты молишься, умным оком следи за своим сердцем, какую цель оно имеет при молитве: ту ли, чтобы только прочитать молитвы, или чтобы очистить ими душу; если первую цель, то сейчас же нужно ее устранить и поставить цель последнюю — истинную; первая цель разрушает молитву и делает из нее одно многоглаголание, которого Бог не услышит.
