Но у Путина были другие планы. Он отказался от соблазнительного предложения. Хорошо сдал вступительные экзамены — на пятерки, только за сочинение получил четверку. К тому же детям из рабочих семей отдавалось предпочтение, и он поступил на юридический факультет Ленинградского университета, носившего тогда имя А. А. Жданова, где, в частности, слушал лекции профессора Анатолия Александровича Собчака, хотя и недолго. Этот человек сыграет в его жизни ключевую роль…
Однокурсникам Путин запомнился спокойным, сдержанным, умеющим владеть собой. Ничем особо не выделялся. Заместитель министра юстиции Карелии Александр Рехлов, который трудился с будущим президентом России в одном студенческом строительном отряде, рассказал журналистам:
— Путин ничего не пил. И не курил. На девочек даже особого внимания не обращал.
В 1973 году у него появилась своя машина — родители выиграли «Запорожец» в лотерею. Семье очень нужны были деньги, но родители решили сделать любимому сыну подарок. Одна из его сокурсниц Любовь Бабкина вспоминала, как Путин повез друзей к себе домой:
— Ехали, смеялись, что-то оживленно рассказывали, как вдруг неожиданно перед нами возник грузовик. Еще мгновение — и наша маленькая машинка оказалась бы у него под колесами. У меня захватило дух, но Володя Путин мгновенно среагировал и отвел «Запорожец» в сторону. Повернулся к нам и как ни в чем не бывало спросил: «На чем мы остановились?» На его лице не было ни тени страха. Я почувствовала, что рядом с ним можно ничего не бояться. Он излучал невероятное спокойствие.
На четвертом курсе сбылась его мечта. К нему обратились вербовщики из КГБ. Путин был счастлив. Журналисты потом спросят его, а не думал ли он о той репутации, которая была у госбезопасности, об участии комитета в репрессиях против собственного народа?
— Честно скажу, — ответит Путин, — совершенно не думал. Я толком ничего не знал.
Не знал тот, кто не хотел знать или для кого это прошлое не имело значения…
Кадровый аппарат комитета подбирал людей очень тщательно. И брали отнюдь не тех, кто мечтал об этой работе. Путину хватило осторожности не сказать вербовщикам, что он всю жизнь мечтал служить в КГБ. В комитете действительно существовало такое понятие — «инициативник»: это когда кто-то настойчиво просил принять его на службу. В отношении «инициативников» существовала определенная настороженность: еще надо выяснить подлинные мотивы его стремления работать в госбезопасности, разобраться в этом человеке…
Если ничто не вызывало сомнений, студента-пятикурсника приглашали в учебную часть и называли номер телефона, принадлежавший куратору от КГБ. Студент набирал заветный номер. Представитель КГБ в учебном заведении приглашал к себе подходящего студента, расспрашивал о семье, планах, говорил, что по своим качествам он подходит для ответственной работы с языком, с людьми, но придется получить еще одно специальное образование. Ему предлагали заполнить кучу фантастически подробных анкет (и про бабушек, и про дедушек) и велели принести две рекомендации от достойных товарищей по факультету, желательно членов партии. Без указания адресата, разумеется. Просто: «Знаю такого-то как преданного интересам партии и рекомендую его на ответственную работу».
Каждого будущего сотрудника КГБ проверяли не один месяц. В основном с помощью агентуры — то есть студентов, которые были осведомителями госбезопасности, — выясняли взгляды, привычки, увлечения. К концу пятого курса студента приглашали на более серьезное собеседование, из которого студент делал вывод, что его жизнь, его семью и его друзей внимательно изучили.
По каким критериям кадровики КГБ в те годы отбирали молодых людей?
Первое и главное — морально-политические взгляды, преданность партии и отсутствие сомнений в правильности действий высшего руководства. Второе — проверяли родственников. Если в семье были судимые, никогда не брали. У Путина с анкетой проблем не было.
Его дед по отцовской линии, Спиридон Иванович, когда-то был поваром на даче Надежды Константиновны Крупской и Марии Ильиничны Ульяновой в Горках, потом работал в подмосковном пансионате, который принадлежал московскому горкому партии. Такие родственники, ясное дело, шли в плюс.
Кадровики предпочитали ребят из рабочих семей, полагая, что такие парни век будут благодарны КГБ, — их включали в число избранных, давали квартиру, высокооплачиваемую работу и посылали за границу. Комитет государственной безопасности считался завидным местом. Работа в комитете сочетала желанную возможность ездить за границу с надежностью армейской службы: звания и должности, во всяком случае до какого-то предела, идут как бы сами, присваиваются за выслугу лет.
Сотрудник кадрового аппарата Ленинградского управления, который занимался Путиным, навестил его отца, Владимира Спиридоновича, поговорил с ним и с чистой душой доложил, что семья подходящая.
Конечно, при отборе будущих чекистов учитывались и личные качества — психологическая устойчивость, физическая подготовка, собранность, умение ладить с людьми. Проходили строгую медицинскую комиссию. Если, скажем, гланды превышали предельно допустимую для чекистов норму, приказывали удалить. Но Путин на здоровье не жаловался. Когда его взяли в КГБ, он отметил это событие с другом в ресторане, не объяснив причины торжества.
Теперь ему предстояло работать в печально знаменитом доме № 4 на Литейном проспекте.
«Не без волнения и трепета вошел в свой кабинет, — писал один из сослуживцев Путина. — Здание было построено заключенными в 1934 году в чрезвычайно сжатые сроки — менее чем за год. На мощных стальных балках и сейчас еще можно прочитать, что они были изготовлены на заводах Круппа в Германии… Двери в кабинетах были двойные, чтобы не было слышно, о чем говорится в комнатах».
Начальником управления был генерал Даниил Павлович Носырев. Прежде он служил начальником особого отдела Ленинградского военного округа. К его назначению приложил руку заместитель председателя КГБ Георгий Карпович Цинев, очень близкий к Брежневу человек. Цинев повсюду расставлял людей из военной контрразведки. Носырев был человеком грубым, жестким, властным. Манеры начальника не могли не сказаться на атмосфере в управлении.
Поначалу служба в Ленинградском УКГБ не показалась особенно интересной.
— Меня оформили в секретариат управления, потом в контрразведывательное подразделение, и я там проработал около пяти месяцев, — рассказывал Путин журналистам. — Подшивал дела какие-то. А через полгода отправили учиться — на шесть месяцев — на курсы переподготовки оперативного состава. Считалось, что база у меня есть, а нужна чисто оперативная подготовка. Я там поучился, вернулся и еще около полугода отработал в контрразведывательном подразделении.
