«Война» разгоралась и грозила увечьями. В дело вмешались взрослые. Неизвестно, чем закончилась бы эта история, если бы не произошли события, быстро примирившие местных «арманьяков» и «бургундцев».
Шел 1425 год. Англичане заняли бальяж Шомон и подошли к кастелянству Вокулёр.
Теперь ночное зарево не было диковинкой для жителей Домреми. Вновь «островная крепость» стала обиталищем испуганных женщин и детей. Дежурные ни на час не покидали бойниц дозорной башни. Тревожно звучал колокол…
Капитан Бодрикур сражался с сеньорами де Вержи. Обе стороны усердно жгли и разоряли деревни, забирали хлеб, вино, домашний скарб, угоняли скот. Десятки бургундских и английских банд, вмешиваясь в борьбу, добирали и добивали то, что еще оставалось и дышало. Обрушилась беда и на родную деревню Жанны…
«Островная крепость» спасла жизнь многим обитателям Домреми, но не спасла их имущества. Когда бандиты ушли, они увели скот и унесли все, что смогли разыскать в крестьянских домишках. Плач и стон стояли над Маасом. Десяткам семей грозила неотвратимая голодная смерть…
И тогда пришла жалость.
Жанна давно уже была не такой, как все дети. Она больше не играла, не водила хороводов с подругами, редко смеялась. Ее видели неизменно задумчивой и молчаливой. Часто и подолгу она бывала в церкви. Она старалась помочь всякому, чем могла: ходила за ранеными и больными, заботилась о неимущих. Над ней иногда посмеивались, а чаще удивлялись. Но никто не имел понятия о том, что творилось в ее душе. А душа Жанны горела неугасимым огнем. Ее сердце кровоточило. Ей было безумно жаль всех: и родителей, и односельчан, и соотечественников из далеких провинций, и одинокого дофина. И всего больше жалела она милую измученную Францию.
Широко раскрытыми глазами смотрела девочка на жизнь, такую страшную и такую желанную. Она чувствовала неизъяснимую потребность сделать что-то большое, важное для блага всех. Ей казалось, что она слышит голоса, призывавшие к подвигу. Ей представлялись образы, неясные, но дорогие сердцу. Она хорошо знала эти образы и голоса. Они принадлежали тем, на кого ей всегда велели уповать, кого она видела на изображениях, о ком слышала в рассказах и молитвах. Это был прекрасный рыцарь, попиравший дракона, – святой Михаил; с ним вместе являлись святые Екатерина и Маргарита, покровительницы несчастных и угнетенных. Все они говорили от имени Бога. Впервые Жанна услышала их голоса, когда ей было тринадцать лет. Потом они стали являться постоянно…
Да, Жанна была не такой, как другие. Она глубже чувствовала, острее переживала и мыслила образно.
Но голоса, которые слышала девушка, действительно раздавались: это были вопли измученных людей, стоны страдающей родины, зов ее большого и чуткого сердца. Именно поэтому она так вслушивалась в эти голоса и следовала неуклонно всем их предначертаниям.
В деревне стала известна легенда о том, что Францию погубит женщина, но спасет девушка. Девушка придет из Лотарингии, с французского пограничья.
Где родилась эта легенда? Откуда возникли в ней уточняющие подробности? Этого никто не знал. Но Жанну это не интересовало. Она сразу встрепенулась.
В Бовези и Нормандии действовали партизаны. Имена Робена Кревена, Жанена Гале или простого крестьянина Ле Руа – бесстрашных вождей летучих отрядов – были известны всем. Патриотические заговоры и партизанские группы создавались повсюду. Иногда в них участвовали женщины…
Вот он, правильный путь! Милой Франции можно оказать услугу лишь на поле брани! И не об этом ли говорит легенда, ни к этому ли призывает ее? Женщина, погубившая Францию, – это королева Изабо, продавшая страну врагу и отринувшая собственного сына, наследника престола, – здесь нет сомнений. А девушка? Девушка с лотарингской границы?..
Сердце Жанны лихорадочно стучало.
Разве не ей Господь подает свои знаки? Не она ли слышит призывы неземных голосов? Не у нее ли в душе зародилась великая жалость?..
Да, конечно же это ее жребий. Родина ждет ее. И она придет. Она выполнит свой долг до конца.
Но как сделать это? Как ей, бедной неграмотной крестьянке, преодолеть все преграды, стоящие на пути?..
Кто упорно ищет – находит. Вскоре девушке представился случай испытать судьбу.
Жак Дарк, человек честный и работящий, пользовался уважением и почетом среди односельчан. Его неоднократно избирали старостой. Теперь община уполномочила его вести тяжбу в Вокулёре. Кряхтя, запряг старик лошадку и покатил в город. Здесь ему пришлось иметь дело с самим сиром Робером. Бодрикур был не горд в отношениях с простыми людьми и охотно принимал их у себя. Замок сира Робера, равно как и его владелец, поразили воображение крестьянина. По возвращении домой только и разговору было, что о визите к благородному правителю Вокулёра. Отец упомянул между прочим, что капитан стоит за партию дофина и поддерживает с ним постоянный контакт.
Жанна внимательно прислушивалась к беседе старших.
Вот откуда следует начинать! Надо немедленно идти к Бодрикуру и просить, чтобы он переправил ее в королевский замок!
Зная, что родители не одобрят этой затеи, Жанна и словом о ней не обмолвилась. Она попросила разрешения навестить одну близкую семью, проживавшую в деревне Бюре на пути из Домреми в Вокулёр.
Дюран Лаксар состоял в отдаленном родстве с Дарками. Но так как он был на шестнадцать лет старше Жанны, она величала его дядей. Дядя любил свою названую племянницу. Зная его доброту и порядочность, Жанна доверяла ему во всем. Однако когда честный Дюран услышал столь необычные признания и просьбу сопровождать девушку в Вокулёр, он пришел в замешательство. И было отчего! Такая блажная идея могла смутить кого угодно! Но Жанна пресекла возражения. Она напомнила легенду о девушке из Лотарингии. Она обладала более сильной волей, чем ее «дядя», и, прежде нежели добряк успел опомниться, он уже прочно связал себя согласием и обещанием…
…Провал первой попытки глубоко опечалил Жанну. Дюран, как мог, старался утешить девушку. Впрочем, внешне Жанна осталась спокойной. Ее решимость не была поколеблена. Она свято верила в свою звезду.
Но в тайне неудачная миссия Жанны не сохранилась. Возвратившись в деревню, она поняла, что слухи делают свое дело. На нее указывали пальцами и смеялись. Да и на расспросы родителей девушка не могла отвечать молчанием. Жанна не знала лжи. Волей-неволей пришлось объясниться.
Отец пришел в ярость. Высокие идеи Жанны были ему непонятны. Ему представлялось всё проще: дочь хочет спутаться с солдатами и превратиться в публичную девку.
– Если это действительно так, – кипятился отец, – и братья тебя не убьют, я утоплю тебя собственными руками!
