Но что же это была за весна 1934 года? Ее по праву можно назвать весной героев.
Только что состоялся очередной XVII съезд ВКП(б), который подвел итоги первой пятилетки и наметил планы на вторую, призвав «рабочих и колхозников сплотиться вокруг партии для выполнения этой исторической задачи».
А итоги были впечатляющи, вызывали гордость, энтузиазм — гигантской новостройкой представала вся страна, новостройкой социализма.
Бушевал перетекающими в электрический ток водопадами Днепрогэс. По городам и весям потянулись гулкие провода от Челябинской, Сталинградской и Белорусской теплостанций. Из распахнутых ворот Сталинградского и Харьковского заводов, весело тарахтя, отправлялись на колхозные поля новенькие отечественные, наши тракторы. Поднимались, росли копры над шахтами Донбасса, Кузбасса и Караганды. Огненные лавы засверкали в доменных печах Кузнецкого и Магнитогорского металлургических комбинатов.
Еще в двадцать девятом году, после разговора с одним из строителей Кузнецка, всю ночь дымя папиросой, Маяковский восторженно прикладывал, прилаживал строку к строке:
По небу тучи бегают,
дождями сумрак сжат,
под старою телегою
рабочие лежат.
И слышит шепот гордый
вода и под и над:
«Через четыре года
здесь будет город-сад!»…
Я знаю — город будет,
я знаю — саду цвесть,
когда такие люди
в стране в советской есть.
В проектах второй пятилетки вырисовывались, можно сказать, ровесники Юрия Гагарина — Уральский и Краматорский заводы тяжелого машиностроения, Уральский вагоностроительный и Челябинский тракторный заводы, «Азовсталь» и «Запорожсталь», Беломорско-Балтийский канал.
В первых пятилетках выполнялся и перевыполнялся план ГОЭЛРО, разработанный в 1920 году по заданию и под руководством В. И. Ленина. Как далеко провидел Владимир Ильич, всматриваясь в огоньки лампочек, вспыхивающих на карте, что была вывешена Г. М. Кржижановским в полутемном холодном Большом театре!
Время летело вперед! Еще немного, и страна узнает о трудовом подвиге Алексея Стаханова. Слово «стахановец» станет символом дерзновения, новаторства, отдачи всех сил на работе. Сталевар Макар Мазай, кузнец Александр Бусыгин, машинист паровоза Петр Кривонос, фрезеровщик Иван Гудов, ткачихи Евдокия и Мария Виноградовы, трактористка Паша Ангелина, свекловод Мария Демченко, — эти имена зажигали сердца миллионов людей, влекли за собой.
Во всенародном марше энтузиастов слышны пусть не столь громкие, но уверенные, полные решимости голоса из Смоленской области.
В гжатской районной газете «За коллективизацию» 6 марта 1934 года опубликовано письмо колхозников колхоза «Путь Ленина» Клушинского сельсовета. Подпись одна — коллективная, но не может быть и сомнения, что под ним подписались Анна Тимофеевна и Алексей Иванович Гагарины.
«К весеннему севу мы готовы, хоть сейчас выезжай в поле. Семена есть в достаточном количестве, все отсортированы и проверены на всхожесть… Особенное внимание уделили на удобрение земли под лен.
Только в колхозе настоящая жизнь. Только в колхозе можно по-настоящему развивать сельское хозяйство… В колхозе мы приобрели косилки, молотилки, железные бороны, плуги, сеялку клеверную, веялки, льномялку и т. д. Построили: скотный двор на 60 голов, конюшню на 25 голов со всеми удобствами, теплый светлый телятник, общественный дом, шоху, которая вмещает весь урожай, и сейчас заканчиваем строительство культурной бани. Конечно, все приобретенное нелегко нам досталось.
Культурная, зажиточная жизнь сама к нам не придет. Надо честно, по-ударному поработать».
Приезжавший в Гжатский родильный дом навестить Анну Тимофеевну Алексей Иванович, возможно, прихватил в городе газеты. Что происходило той весной на белом свете?
«Упорная борьба миллионов пролетариев всего мира за освобождение узников германского фашизма, оправданных по делу о поджоге рейстага, одержала победу… Димитров прибыл в Москву».
«Недавно окончившийся голодный поход английских безработных, поддержанный широкими трудящимися массами, произвел сильное впечатление на правящие круги Великобритании».
«Германские национал-социалисты ведут усиленную агитацию за пересмотр Версальского договора. Германия добивается официального согласия иностранных империалистов на создание германской военной авиации».
Но нас интересует «Правда» за 10 марта 1934 года, ибо в ней отражен день 9 марта, в который родился Юрий Гагарин.
Вот самое экстренное, за чем в тревожной надежде следил весь народ: «На помощь челюскинцам».
«Полярное море. Лагерь Шмидта, 9 марта (радио), Держим связь с радиостанцией, установленной на мысе Ванкарем. Хорошая погода в районе Ванкарем — Онман при плохой в Уэлене подтверждает целесообразность перенесения базы самолетов в Ванкарем — Онман…
В лагере ветер перешел на север. Разводья закрылись. Происходит местами сжатие льда. К счастью, аэродром цел. Начальник экспедиции Шмидт».
В тесной палате еще поперек кроватки спал-посапывал новорожденный Юра Гагарин. Предвесенний снег летел, извивался последней метелью за окнами. А где-то за тысячи километров в безмолвном силуэте корабля, в мерцании прожекторов над торосами, в самих фигурах людей, стоявших на льдине, возникала, рождалась увертюра великого подвига, который совершит этот малыш. Ведь один из летчиков, пробивающихся к лагерю челюскинцев, будет наставником космонавта и благословит его в первый звездный полет.
9 марта 1934 года «Правда» опубликовала беседу с начальником летного отряда Камониным. На опечатку: вместо «а» — «о» вряд ли кто обратил внимание — человеком Каманин был еще неизвестным. Он рассказал о своем отряде, о том, что личный состав укомплектован опытными работниками Воздухофлота, изучившими специфику полярных полетов, и заверил, что тщательная подготовка и воодушевление, охватившее летчиков, позволяют надеяться на полный успех.
Но не все поначалу ладилось. Первым пробился в лагерь и переправил в Уэлен женщин и детей Анатолий Ляпидевский. И вдруг сообщение: «Самолет Слепнева при посадке повредил шасси, лопнула правая стяжка… Самолеты Каманина и Молокова сделали один рейс, доставив на берег 5 пассажиров».
Как это делается теперь после стартов на Байконуре, газета напечатала портрет Николая Каманина и краткие о нем сведения. Родился в 1908 году в г. Меленках Владимирской губернии. Отец — сапожник, участник революционных кружков. Мать — ткачиха. Мальчиком работал вместе с отцом в сапожной артели. Десяти лет пошел учиться в школу, которую окончил в 1927 году. Затем девятнадцатилетним юношей поступил в военно-теоретическую школу, школу летчиков. О Каманине сказано как о командире «одного из безаварийных, лучших по всем дисциплинам отрядов авиации».
