Предполагают, что журнал «Народное дело», который знакомил с деятельностью Первого Интернационала и взглядами членов русской секции на задачи русских революционеров, попал в Вятку через В. Ф. Трощанского, участника нелегальных кружков Петербурга, связанного в вятской ссылке с М. П. Бородиным и А. Г. Сидоренко{13}.
В мае 1875 г. был произведен обыск у воспитанника земского училища Николая Башкирова, друга старшего брата Степана — Павла Халтурина. Жандармам, однако, не удалось найти запрещенную литературу. Позднее у учеников земского училища при обысках было обнаружено много книг и брошюр. В их числе «Очерки фабричной жизни», «Огюст Конт и положительная философия». «Политическая история нового времени», «Общество не умеет быть самим собою», «Об экономическом положении крестьян Бузынинского общества», «Шаг за шагом», «Социально-педагогические условия умственного развития русского народа», «Работник Сибири», «Политическое положение русского народа» и др.{14}.
Этот далеко не полностью выявленный круг литературы показывает, что даже в отдаленных местностях страны к середине 70-х годов в результате «хождения в народ» революционной интеллигенции демократические и утопически-социалистические идеи получили распространение.
Книголюб, одаренный мечтательной натурой и громадным любопытством, Степан успел прочитать в библиотеках Вятки все, что его заинтересовало в легальной и нелегальной литературе. Новыми глазами смотрел с тех пор 18-летний юноша на окружающий его мир.
Интерес юного Халтурина к политической жизни зародился в условиях совершавшихся глубоких перемен в экономической и общественной жизни, происходивших в стране после крестьянской реформы 1861 г.
Сохранившиеся пережитки крепостничества: крупное помещичье землевладение, малоземелье и безземелье крестьянства, выкупные платежи, многочисленные крестьянские повинности и поборы помещиков и царской власти, полное политическое бесправие народа — все это оказывало разрушающее действие на крестьянское хозяйство, на жизнь и быт крестьянской массы, доведенной до нищеты.
Необычайно ускорился процесс разложения крестьянства. Сельская буржуазия и сельские пролетарии и полупролетарии стали характерной чертой социального облика деревни.
Последствия крестьянской реформы ярко проявились и в Вятском крае. В период проведения реформы крестьянство ответило здесь массовым отказом от подписания уставных грамот. Крестьяне протестовали против закрепления за землевладельцами лучших земель, сокращения душевого надела, сноса крестьянских дворов и целых деревень, ограбления их выкупными платежами.
Хотя Степан вырос в зажиточной крестьянской семье, обезземеливание и ограбление крестьянской массы в результате реформы не прошло мимо впечатлительного мальчика.
Крестьянство Вятского края после реформы оказалось в тяжелом положении. Составляя 87 % населения, оно не могло прокормить себя. Крестьяне страдали не только от малоземелья, но и от неурожаев и недородов, а также непосильных налогов.
Налоги и всякого рода поборы значительно превышали доходность крестьянской земли. Крестьянство разорялось. Возмущение крестьянства выливалось в бурные протесты. По данным местного исследователя, в 60-х годах в Вятской губернии произошло 220 крестьянских выступлений. В следующем десятилетии имело место 61 выступление{15}. Сокращение крестьянских выступлений в 70-х годах объясняется главным образом жестокими мерами их подавления.
Тяжелым было и положение рабочих.
В 60 — начале 70-х годов в Вятской и соседних с ней Пермской, Вологодской и Казанской губерниях, по неполным данным, имели место 26 случаев волнений и стачек рабочих. Из них 10 — в самой Вятской губернии{16}. Ряд выступлений носил бурный характер.
В 1871 г., в год окончания Степаном Орловского училища, произошла громадная стачка 1,5 тыс. рабочих Холуницкого железоделательного завода в Вятской губернии. Рабочие требовали увеличения расценок и заключения договора. Стачка была подавлена. К дознанию были привлечены десятки рабочих, многие из них понесли тяжелые наказания. В том же 1871 г. в Вятской губернии произошли волнения рабочих на химических заводах.
Степан не мог не знать об этих выступлениях. Учащаяся молодежь Вятки внимательно следила за событиями в стране, была в курсе событий не только в своей, но и соседних губерниях, особенно Пермской. Из бесед и книг участники кружков уже в середине 70-х годов знали о положении рабочих и их борьбе не только в России, по и на Западе. Юный Халтурин, таким образом, еще в Вятке был знаком с «рабочим вопросом».
Летом 1875 г. кружки учащихся Вятки, включая кружок земского училища, были разгромлены властями. Степан случайно избежал ареста.
В конце августа 1875 г. Халтурин, овладев за один год ремеслом краснодеревщика, ушел из Вятского земского училища. С несколькими своими знакомыми он решил отправиться в Северную Америку.
В 60-х годах XIX в. в кругах русских революционеров широкое распространение получила идея ассоциации добровольных производственных объединений на коллективных началах. Она заключалась в стремлении претворить в жизнь социалистическую теорию великого русского мыслителя, главы русской революционной демократии Н. Г. Чернышевского. Новое в этой идее после герценовской концепции преобразований России на социалистических началах состояло, между прочим, в том, что, кроме общинного землевладения, она охватывала и промышленность. Огромное влияние в распространении этой идеи среди молодежи оказал знаменитый роман Чернышевского «Что делать?» Передовые русские журналы 60 — начала 70-х годов также проявили большой интерес к производительным ассоциациям{17}.
Во второй половине 60-х годов в Петербурге, Москве и в других местностях возникли переплетные и швейные артели. Имелся даже замысел организации артельного завода в Калужской губернии. Эти и другие попытки подобного рода окончились неудачей.
Социалистические идеи уже тогда занимают Халтурина. В кружках передовой молодежи под влиянием политических ссыльных велись, видимо, беседы не только о русской сельской общине и рабочих артелях, которые тогдашние революционеры-народники считали базой социализма в России. Шла речь и о коммунистических колониях в Северной Америке.
Халтурин и его четыре товарища загорелись мечтой о поездке в Америку с целью образования там производственной коммуны. Движение в ряде стран Западной Европы за создание в только что возникшем самостоятельном государстве — США, считавшемся тогда самой свободной страной, производительных ассоциаций, началось еще в последней четверти XVIII в. Уже в первой трети XIX в. в общинных экспериментах в Соединенных Штатах участвовало много эмигрантов из Англии, Франции и Германии. Известные писатели А. Токвиль, Ч. Диккенс и другие захватывающе описывали опыт многочисленных коммун. Многие их участники принадлежали к различным религиозным сектам, преследуемым в странах Западной Европы. Однако наряду с созданием религиозных общин имелся и опыт общин, созданных последователями великих социалистов-утопистов Р. Оуэна и Ш. Фурье. Сам Роберт Оуэн создал в Северной Америке общину «Новая Гармония», но вскоре его предприятие потерпело неудачу.
