«ВИДИШЬ ВРАГА — УБЕЙ ЕГО!»
1942 год, 21–31 маяМаленькая деревушка Зеленый Клин полностью оправдывала свое название: местность вокруг нее действительно вклинилась зеленью лесов, полей и кустарников в раскинувшееся к западу большое труднопроходимое болото. В этой деревне и обосновался в начале лета 1942 года штаб нашего полка.
Дислокация отрядов была чрезвычайно выгодной и удобной как для отражения возможных атак гитлеровцев на Партизанский край в районе, контролируемом полком, так и для наблюдения за гарнизонами противника, для организации нападений на них. Имели мы в этом районе и «соседей»: в непосредственной близости от отряда «Храбрый», занимавшего наш правый фланг, по-прежнему находилась зона действий 1-й ОПБ.[29]
В этот период мы вели боевые действия в основном против гарнизонов противника, укрепившихся в деревнях на магистрали Чихачево — Старая Русса. В самих населенных пунктах и на подходах к ним оккупанты создали довольно сильные укрепленные позиции с крепкими долговременными огневыми сооружениями. Мы же перешли к довольно простым и в то же время достаточно эффективным методам борьбы, разнообразием которых часто ставили гитлеровцев в тупик.
Я подробно рассказываю о применявшихся нами формах и методах борьбы, о нашей тактике, поскольку считаю это очень важным. Именно это может создать у читателя наиболее верное и полное впечатление о самой партизанской действительности, помочь ему увидеть реальную картину борьбы, шедшей во вражеском тылу. Ведь что греха таить — по прошествии лет эта картина в какой-то своей части стала приукрашенной, взялась откуда-то позолота, родились и преувеличения. Но они вряд ли оправданны. Подвиг советских людей в годы Великой Отечественной войны на любом участке битвы с фашизмом велик настолько, что в розовых красках не нуждается. Надо стремиться как можно более точно рассказать о том, что было на самом деле, — и только об этом.
Нелепы утверждения иных западных историков о том, что гитлеровская армия попросту «увязла в просторах России» или что победу над ней одержал «генерал Мороз». Однако не менее далеки от истины и представления о победе, как следствии единственного фактора: более высокого морального духа, воли и стойкости одной из воюющих сторон. История свидетельствует: войну выигрывает та страна, которая обладает многими внутренне присущими ее системе преимуществами — экономическими, военными, идеологическими. И в боях местного значения побеждал не тот, кто просто громче кричал «ура». Моральный фактор важен, но он не единственный. Надо было уметь использовать имевшиеся в нашем распоряжении формы и методы борьбы, уметь правильно строить свою тактику.
Мы вели бои с опытным, сильным противником, и побеждать его было совсем не просто. Я писал у же, о том, что гитлеровские подразделения обычно превосходили нас и численностью, и вооружением, и технической оснащенностью, что прямое единоборство с ними поэтому чаще всего было нам не по плечу. Но мы искали и находили все новые и новые формы борьбы, разнообразили тактику и побеждали! В начале лета 1942 года мы не ограничивались испытанными средствами — действиями из засад и ночными налетами на гарнизоны врага в районе магистрали Чихачево — Старая Русса (хотя, как уже отмечалось, сумели этими действиями полностью сковать движение на дороге). В партизанских отрядах и полках постоянно рождалось новое — в тактике, в методах, в средствах, просто в способах применения того или иного вида оружия.
Примерно на это время приходится зарождение в нашем полку движения «охотников», получившего в дальнейшем довольно широкое распространение во всей бригаде. В каждом отряде создавались маленькие группы по 2–3 человека из числа особенно хорошо владевших стрелковым оружием партизан. Эти группы ежедневно выходили на «охоту»: искали врага, а увидев его, подбирались на расстояние действенного огня и поражали цель. Устраивались и мини-засады: партизаны маскировались с ночи на удобной позиции вблизи занятой гитлеровцами деревни, выжидали удобного момента и открывали огонь. Хорошо владевшим ручным пулеметом разрешалась «охота» и с этим оружием.
Мы не считали себя изобретателями нового движения: самые первые «охотники» — то есть снайперы — появились не у нас, а в армейских подразделениях, мы узнали о них из газет. Но в Партизанском крае первыми снайперами стали бойцы именно нашего полка, а точнее — отряда «Храбрый». Вот как это начиналось.
Алексеев, командир «Храброго», в одно из своих посещений штаба полка между делом рассказывал:
— Фрицы в Хлеборадово от скуки прямо бесятся. Цирк себе устроили. Выходят по утрам на выгон — человек по десять, по двадцать — и развлекаются. У лошадей случка, так эти скачут вокруг, орут, кривляются… Ржут, гады, почище жеребцов! Смотреть противно. Садануть бы по ним!..
— А ты, Леша, и садани, — посоветовал кто-то.
Словом, идея родилась. И ближайшей ночью пять партизан из отряда «Храбрый», выбрав удобную позицию, устроили засаду. Утром, как обычно, гитлеровцы пришли на выгон развлекаться. Их было на этот раз около сорока. И почти никто из них не ушел из-под огня станкового пулемета партизана Минакова и ручного пулемета партизана Рязанова. Это и была первая в крае «охота». А о том, какое распространение она получила, можно судить по политдонесению в Ленинградский штаб партизанского движения за май 1942 года, составленному комиссаром и начальником политотдела бригады:
«…Большое место… занял вопрос популяризации групп „охотников“, созданных в 1 полку. После того как была разгромлена карательная экспедиция и немцы перешли к обороне, партизаны пошли мелкими группами „охотиться“. Только 2 группы из отряда Седова, численностью 8 чел. за 3 дня с 23 по 26.06 уничтожили 11 фашистов. Сейчас такие группы созданы и действуют от всех отрядов».
И далее там же:
«…Несмотря на то что враг зарылся в землю и заминировался — „охотников“ так много, что приходится устанавливать очередь в поход на „охоту“ в тыл врага — за линию его обороны. Партизаны стали смелее и беспощаднее. Если раньше стреляли при приближении немцев на 300–400 метров, то теперь „охотники“ подпускают на 100-70 метров и бьют наверняка».[30]
На эти же дни приходится и активизация диверсионных действий бригады на железных дорогах. Здесь нам тоже приходилось подолгу ломать голову, выдумывая все новые и новые способы: гитлеровцы, стремясь максимально обезопасить движение, тоже применяли контрмеры самого разнообразного свойства, значительно затруднявшие наши действия. На особо опасных участках, например, они вырубили по обе стороны от железнодорожного полотна всю растительность больше чем на сотню метров и лишили нас этим возможности скрытного подхода. Скорость движения эшелонов они снизили до минимума — этим обеспечивался наименьший ущерб в случае диверсии: эшелон останавливался, но под откос не летел. Между Новосокольниками и Дно гитлеровцы всегда пускали на некотором расстоянии перед воинским эшелоном паровоз с одной-двумя груженными камнем платформами впереди. И если под полотном были установлены мины нажимного действия, они срабатывали бесполезно, уничтожая эти платформы.
