«Написать в Ок[ружной] исполком, что телеграф по 2 недели не действует.
Толин.20. VI-22 г.»В дни напряженной работы Михаила Шолохова в Букановской родилась его большая любовь к девушке, ставшей потом его женой – Марии Петровне Громославской. Учительница школы второй ступени, мобилизованная на проведение налоговой кампании, Мария Петровна, как и Михаил, не была новичком в продработе: еще в феврале 1921 года вместе со своей сестрой Лидией и братом Василием она входила в состав ударной группы № 79, созданной из членов профсоюзов для содействия сбору продразверстки54. Теперь Мария Петровна была статистиком, работала под руководством Михаила. Общее дело сдружило их, укрепило их любовь.
В это же время Шолохов становится военнослужащим: 25 июля, по примеру прошлых лет, продовольственная работа в округе была милитаризована55. В Вешенской для руководства сбором налога создается окружная оперативно-продовольственная тройка. Подобные же тройки с непременным участием налоговых инспекторов организуются в станицах; им подчинялись хуторские тройки, а последним – ответственные за десятидворки члены хуторских Советов. Весь аппарат, принимавший участие в сборе единого налога, был мобилизован до конца кампании. Приказы вышестоящих троек подлежали безусловному выполнению как боевые. Введена была воннская дисциплина.
Когда с 15 августа в округе начался сбор единого налога56, основой работы стало «боевое задание» посуточной его сдачи каждой станицей и каждым хутором. Этот период кампании оказался самым напряженным. От Шолохова, как и от других продработников, потребовались все силы и способности для своевременного выполнения боевого задания. Тогда-то и сказались благотворные результаты большой подготовительной работы, проведенной в округе. Отношение хлеборобов-казаков к налогу окружной продкомиссар охарактеризовал в своем отчете за 1 – 12 сентября как «самое хорошее»55. Продработники без принудительных мер сумели организовать быструю сдачу налога. К 20 сентября округ в числе первых по Донской области досрочно и полностью выполнил задание56. «Выполнение ста процентов единого и единовременного налога в течение одного месяца в Верхне-Донском округе, в одном из отсталых во всех отношениях округов Донской области, это небывалое явление в течение всего времени существования Советской власти на Дону, дает нам полную уверенность считать, что курс советского корабля взят правильно и будущее Советской власти на экономическом фронте обеспечено» – так расценили значение победы округа делегаты окружной партийной конференции57.
В этой важной победе была доля труда и Михаила Шолохова. На конференции отмечались тяжелые условия, в которых пришлось работать налоговым инспекторам: «плату инспектура получала с начала кампании только за один месяц», «инспектура совершенно разута», «особенно остро стоит вопрос с обмундированием»58, с продработниками «случались от истощения и перенапряжения обмороки»59.
В октябре 1922 года, после завершения в округе сбора единого налога, Михаил Шолохов получил возможность выехать в Москву, чтобы продолжить прерванное еще в 1919 году образование, поступить на рабфак. Он привез с собой в столицу не только свои первые рассказы, но и другое: огромный, ценнейший опыт вдумчивого наблюдателя и активного участника борьбы за новую жизнь, впечатления от встреч со многими и многими сотнями людей, упорство труженика, мужество и самодисциплину солдата. С ним навсегда осталась глубокая любовь к родному краю и его народу. Он привез с собой почти все, чтобы в Москве Шолохов-гражданин стал и Шолоховым-писателем.
Григорий Рычнев1
Ясеновка2
Из книги «Рассказы о Шолохове»
Мать Шолохова, Анастасия Даниловна Черникова, была родом из хутора Ясеновка. Сейчас этого селения нет. Оно распалось окончательно после коллективизации. И все же, что осталось на его месте? Бугорки глины на месте домов, ямы погребов, заросшие травой, колючим татарником, сердечным пустырником. А по балке – заброшенные левады и сады.
С московским литератором Виктором Левченко мы побывали на том месте, где стоял дом «пана» Попова, у которого работала в прислуге Анастасия Даниловна. На бывшей усадьбе теперь летний лагерь для скота и гора навоза, подступающая к саду. Старый сад, полуусохший, но еще цветущий по веснам сквозь сухие ветки вишневых деревьев.
В тридцатые годы ясеновцев раскулачили, посослали кого куда, а уцелел кто – разъехались по ближним хуторам.
Одного из них я разыскал в Вешках. Соколов Павел Иванович, 1906 года рождения.
При знакомстве у меня сразу возникла мысль: нет ли здесь какой связи с героем рассказа «Судьба человека»? Попросил фотографию как можно позднего времени.
– Фронтовая карточка есть, а больше не фотографировался я, – говорил Павел Иванович, выкладывая на стол альбом, какие-то документы.
И вот у меня фронтовая фотография Соколова. Павел Иванович сидит слева внизу, в шапке-ушанке со звездочкой, справа – два его товарища в буденновках. Боже мой, но как на этой фотографии Павел Иванович похож на Сергея Бондарчука!
– Это нас снимали на фронте в сорок первом или в сорок втором… – пояснил Павел Иванович и сел на стул. – Ясеновка, Ясеновка… Ясеновка была из крепостных крестьян. У нас были и русские, и украинцы, и татары, и калмыки. Жили оседло. Работали у помещика. Его паном называли.
Рассказывали, военно-полевой суд был в Усть-Медведицкой станице, панского сына судили. А отец поехал и взял его на поруки.
У пана было три сына. Один был революционер, вот его и судили, а отец взял документы у попа, будто он умер… А он жил тут, в Ясеновке.
Жена у пана была полячка. У них было два сына и две дочери.
А в семнадцатом году был Ленина указ, чтобы спихнуть помещиков, оружие забрать, лошадей – для армии нужно было.
И вот в первозимье приезжает сорок ребят, обстреляли дом и вошли в него. А наши крестьяне побегли – не трогайте, а то вы уедете, а нас порубят.
Двадцать первый год. Хотели забрать панское имущество, дом, а наши сказали: нехай учат наших детей. А в доме мать жила и девки с ней. Мария Александровна – мать, а девки – Анастасия Дмитриевна, вторая – Ольга Дмитриевна и братья – Илья и Евгений. Они в гражданскую не вернулись.
Поповы до двадцать восьмого года жили в хуторе, до колхозов жили в этом же доме.
Одна дочь вышла замуж за агронома Кулебаба (приезжий был, в Вешках работал в землеотделе). А вторая, младшая, домой принимала, Вальтера Христофоровича Фельдмана. После революции он тут в Вешках появился. В Чукарине его назначили председателем кредитного товарищества. А потом их, по-моему, лишили права голоса на собраниях, и они быстро продали все: дом, амбары, конюшни… даже сад продавали (наши покупали, а потом с Топкой Балки приезжали). Дом купило Каргиновское потребительское общество. И вроде как в Ростове остановились сестры Поповы. Кто из них остался, я не знаю. У Фельдмана был сын Борис, но он, говорят, пропал в войну.
