Сбросили бомбы Раков и Журин. Стокилограммовые фугаски с взрывателями замедленного действия обрушились на станцию тремя сериями. Заложив глубокий крен, Раков увел нас в сторону. Я глянул вниз. Там сквозь клубы белесого дыма от разорвавшихся бомб выплескивались яркие языки огня - горели вагоны.
Вражеские зенитки смолкли. Мы шли над лесом. Стало так тихо, что мне показалось, будто исчез даже привычный шум моторов.
Вдруг слева из облаков вывалился и проскочил мимо "мессер". Видимо, он наткнулся на нас случайно. Вдогонку за ним на своем "яке" бросился Анатолий Ломакин. "Мессершмитт" с левым разворотом нырнул в облака, через несколько секунд устремился в атаку на ведущего. Но он не успел приблизиться к Ракову. Висевший у него на хвосте Ломакин расстрелял его в упор. Увлекшись стрельбой, наш истребитель не заметил, как сзади появился другой "мессер". Ломакин ринулся было вверх, но опоздал - мотор его "яка" вспыхнул. Комок огня скрылся в облаках. Вскоре, однако, горящий самолет вышел оттуда и, кренясь на бок, начал снижаться. Помочь ему было невозможно. Что чувствовал, о чем думал Ломакин в последние мгновения жизни, сказать трудно. Не исключена возможность, что он был уже мертв. "Як" упал в лес и взорвался.
Это случилось 25 января 1944 года. Тяжело было возвращаться на аэродром без Ломакина. Еще горше и обиднее стало вечером, когда мы узнали, что Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22 января 1944 года Анатолию Георгиевичу Ломакину было присвоено звание Героя Советского Союза.
Сколько тяжелых боев провел Анатолий! И каждый из них - подвиг. 31 августа 1943 года он защитил от "фокке-вульфов" лейтенанта Косенко. Тогда мы небольшой группой нанесли удар по немецким артбатареям, расположенным в районе Беззаботное. Ломакину предстояло сфотографировать результаты бомбометания, поэтому он находился значительно выше нас. Вдруг летчик увидел, что четыре вражеских истребителя атакуют самолет Косенко. Не задумываясь, Анатолий свалился на "фокке-вульфов" и меткой очередью с расстояния пятидесяти метров сбил одного из них. Затем он смело вступил в бой с тремя остальными "фоккерами" и сумел отогнать их от "Петлякова".
Менее двух лет провоевал Анатолий Ломакин. За это время он успел совершить пятьсот четыре боевых вылета. На борту его серебристого "яка" красовались двадцать четыре звездочки, означавшие количество сбитых немецких истребителей.
...Очередной день опять не порадовал погодой. Холодный, пронизывающий ветер гнал низко над землей облака, временами с неба валил мокрый снег. Но фронтовая жизнь шла своим чередом. Полк продолжал действовать с малых высот парами и небольшими группами. Ничто не могло остановить наступательного порыва летчиков. Ведь как давно все ждали этого дня! Мы снова штурмовали скопление танков, автомашин и железнодорожных эшелонов на станции Волосово. Дорого обошлись нам эти вылеты: из десяти экипажей вернулось только семь. Но летный состав, его выучка тут ни при чем. Дело в том, что гитлеровцы стянули к Волосово большое количество зенитных крупнокалиберных автоматов и каждый раз встречали нас плотным массированным огнем. В этот день с боевого задания не вернулись экипажи гвардии капитана В. С. Голубева, гвардии лейтенанта Ф. Н. Меняйлова и гвардии лейтенанта Л. Г. Майорова.
Командир эскадрильи В. С. Голубев совершал свой девяносто девятый вылет. До юбилейного - сотого - ему оставалось сделать всего один шаг. Летный и технический состав подразделения готовился достойно отметить праздник любимого командира.
Отечественная война раскрыла всю широту богатырской русской натуры Голубева, сделала его подлинным героем своего народа. Девяносто девять бомбовых ударов по сухопутным и морским объектам противника вошли в историю полка как лучшие образцы воинской доблести, мастерства и стойкости.
"Можно ли сильнее ненавидеть гитлеровских псов, чем ненавидел их Голубев? Можно ли горячей и беззаветней любить свою Родину и Ленинград, чем любил их Голубев?" - говорилось в одной из листовок об этом замечательном воине.
Выступая на митинге по случаю преобразования родного полка в гвардейский* В. С. Голубев заявил:
- Священное гвардейское Знамя, завоеванное кровью, мы прославим в грядущих боях за Отечество и добьемся победы. Гвардейцы еще покажут, на что они способны.
Экипаж Голубева в этом полете действительно показал образцы гвардейского мастерства и бесстрашия. После освобождения нашими войсками станции Волосово оставшиеся в живых жители - очевидцы подвига Голубева рассказывали:
"Около 12 часов дня мы услышали гул моторов, а затем над железнодорожной станцией и поселком Волосово, где скопилось немало фашистов, показались три советских самолета. Они шли так низко, что мы ясно различали лица летчиков в кабинах. Два бомбардировщика пошли вдоль дороги на юго-запад, а один - с бортовым номером двадцать - стал бомбить шоссе, по которому шли автомашины с пушками и солдатами. Это и был самолет гвардии капитана Голубева. Он, как сокол, стремительно падал с высоты и сбрасывал бомбы на головы врагов. А затем беспощадно косил их пулеметным огнем. Его дерзкие и расчетливые действия потрясли нас. Забыв об опасности, все вышли из укрытий и, не отрываясь, следили за бомбардировщиком.
Разгромив автоколонну, пикировщик атаковал и уничтожил железнодорожный состав. Потом прямым попаданием бомбы стер с лица земли дом, в котором находились солдаты зондеркоманды, и поджег стоявшую рядом цистерну с горючим. Всюду, где появлялся крылатый мститель, он наводил унос на немецко-фашистских оккупантов. По обочинам дорог валялись груды исковерканной техники, а также десятки трупов вражеских солдат и офицеров. Когда фашисты опомнились и открыли по самолету огонь, экипаж, видимо, уже израсходовал весь запас бомб и снарядов. И тут мы увидели, как пикировщик загорелся. Он резко взмыл вверх, потом выровнялся, накренился ? и огненной стрелой врезался в развалины поселка Красная Мыза.
Так погибли, с честью выполнив свой воинский долг и гвардейскую клятву, летчик Василий Голубев, штурман Николай Козлов и воздушный стрелок-радист Иван Чижиков. Жители поселка Красная Мыза похоронили героев на своем кладбище.
Мужественно действовал и экипаж гвардии лейтенанта Л. Г. Майорова. Он атаковал на дороге южнее Волосово вражескую автоколонну. Из-за начавшегося снегопада пришлось бомбить и штурмовать с высоты не более семидесяти метров. В результате первой же атаки три автомашины с гитлеровцами были разнесены в щепки. Фашисты лихорадочно отстреливались. При повторном заходе Майоров заметил, что давление масла упало, и сразу же почувствовал тряску мотора. Но в люках еще оставались бомбы, и летчик решил произвести третью атаку. Были уничтожены еще две автомашины и автоцистерна с горючим. Вражеские зенитки вели огонь беспрерывно. Им удалось поджечь самолет Майорова. Сбросив последние бомбы, летчик прилагает максимум усилий, чтобы удержать машину в горизонтальном полете. Моторы уже совсем не тянут, и горящий бомбардировщик садится на опушку леса. При ударе о землю летчик Лев Майоров и штурман Валентин Шульц погибли. Стрелок-радист Василий Корнеев чудом остался жив и через несколько дней, перейдя линию фронта, вернулся в родной полк. Он и рассказал нам о подвиге своего командира и штурмана.
