Наконец глубокой ночью погрузка торпед закончена. Мы попрощались с водителями торпед, которые временно покидали нас, чтобы снова прибыть на самолете в самый последний момент. Мимо острова Тино через проход в минных заграждениях лодка выходит в море. 23 часа 3 декабря 1941 года. Началась операция «ЕА-3», третья по счету попытка 10-й флотилии атаковать английскую Восточно-Средиземноморскую эскадру в Александрии.
До берегов Сицилии шли спокойно. А там произошел любопытный случай, о котором стоит упомянуть.
С мыса Пелоро вдруг принялись в открытую сигналить прожектором: «Подводная лодка «Шире́». Это уже сумасшествие! Что им нужно? Или они хотят, чтобы весь свет узнал, что «Шире́», единственная подводная лодка итальянских военно-морских сил, оборудованная для переброски специальных средств, вышла в море? Так можно раскрыть тайну, на сохранение которой было затрачено столько усилий. Вблизи маяка Святого Раньери (Мессина) к нам подошел катер командования ВМС, мне вручили пакет. Из Главного штаба ВМС сообщалось об обстановке в море, о расположении неприятельских кораблей и возможности встречи с ними. Одновременно из Мессины поступило сообщение, что несколько часов тому назад у мыса делл'Арми была обнаружена подводная лодка противника, атаковавшая наш конвой.
Мы должны были идти как раз мимо мыса делл'Арми. Я решил держаться мористее. До Таормина шли вдоль берегов Сицилии. Здесь я обнаружил подводную лодку, которая казалась неподвижной. Развернулся к ней носом (предосторожность никогда не мешает) и запросил опознавательный сигнал. В ответ просигналили что-то непонятное. Ясно, что это противник. Учитывая, что подводные лодки заметили друг друга (стояла светлая лунная ночь) и имея в виду полученные мною инструкции и цель операции, а также принимая во внимание то обстоятельство, что враг располагал двумя орудиями, а у меня не было ни одного, я сообщил об обнаруженном противнике в Мессину и лег на курс к восточной части Средиземного моря. Что же сделал противник? Он лег на параллельный курс! Так мы шли около часа бок о бок, как добрые друзья, на расстоянии приблизительно 3 тыс. м. Затем так же неожиданно противник оставил нас и повернул назад к Таормина. Странные вещи случаются на море во время войны! На следующий день мы явились свидетелями печального зрелища. Поверхность моря была усеяна обломками и различными предметами, в том числе множеством спасательных поясов: несколько дней тому назад в этих местах подвергся нападению наш конвой.
Девятого декабря мы подошли к острову Лерос и вошли в бухту Порто Лаго, которую я хорошо знал, так как долгое время был здесь с подводной лодкой «Ириде». Это чудесная природная бухта, с трех сторон защищенная скалистыми горами. На берегу раскинулся поселок, выросший за последние несколько лет, с гостиницей, церковью, муниципалитетом — типичный уголок Италии, перенесенный на этот островок в Эгейском морс.
Ошвартовались у пирса базы подводных лодок. Ко мне сразу же пришел Спингаи, мой однокурсник, командир 5-й флотилии подводных лодок, и любезно, по-товарищески предложил свои услуги. Прежде всего я решил накрыть брезентом цилиндры на палубе. Мы делаем вид, что «Шире́» — подводная лодка с другой базы, получившая в бою тяжелые повреждения и укрывшаяся в Порто Лаго, так как она нуждается в длительном ремонте. Лерос кишел греками, и лишняя предосторожность не мешала. Шесть техников, прибывших самолетом из Италии, приступили к окончательной подготовке управляемых торпед. Двенадцатого декабря, также самолетом, прибыли десять водителей торпед. Чтобы укрыться от посторонних глаз, они разместились на транспорте «Асмара», стоявшем на якоре в уединенной бухте Партени на противоположной стороне острова, той самой, где раньше стояли катера дивизиона Фаджони. Тринадцатого декабря я навестил наших водителей торпед, наслаждавшихся последними часами отдыха перед предстоящим испытанием. Мы детально обсудили план операции, ознакомились с последними аэрофотоснимками порта и полученными мною сведениями (в тот момент немногочисленными). Потом мы поболтали о пустяках, чтобы немного отвлечься от мыслей, которые целиком владели нами в течение последнего месяца.
Из Родоса к нам на Лерос прибыл адмирал Бьянкери, командующий флотом Эгейского моря. Он предложил нам провести здесь, в Порто Лаго, под его руководством ряд испытаний наших специальных средств. Воспользовавшись правом командира корабля, я отклонил это предложение. Адмирал выразил свое неудовольствие и уверенность, что нам «ничего путного сделать не удастся, так как срок подготовки слишком мал».
Времени терять было нельзя. Обстоятельства нам благоприятствовали: стояли темные, безлунные ночи, метеосводки также благоприятны. Я решил выйти в море 14 декабря. Поддерживал непрерывную связь с Форца, который с 9-го находился в Афинах для руководства и координирования действий воздушной разведки, службы осведомления, метеослужбы и организации связи с подводной лодкой «Шире́».
В приказе на операцию предусматривалось, что подводная лодка «Шире́» подойдет вечером к порту Александрия на расстояние нескольких километров. Предполагалось, что город будет погружен в темноту (из-за затемнения). Поэтому, чтобы помочь лодке сориентироваться и отыскать порт (от правильного выбора места выпуска торпед в значительной степени зависит успех действия их водителей), наша авиация в этот вечер и накануне должна была произвести бомбардировку порта. Оставив лодку, водители торпед, двигаясь в соответствии с выработанным маршрутом, должны были приблизиться к порту, преодолеть заграждения и направиться к целям, которые предварительно им укажет командир лодки «Шире́» на основании полученных по радио самых последних данных. Прикрепив заряды к подводной части кораблей, водители должны разбросать имеющиеся у них плавучие зажигательные бомбы. Через час после взрыва зарядных отделений торпед бомбы, воспламенившись, должны будут поджечь нефть, разлившуюся по поверхности воды в результате повреждения кораблей. Затем должен вспыхнуть пожар на находящихся в порту кораблях, плавучих доках и, наконец, на складах. Таким образом главная морская база противника в восточной части Средиземного моря будет окончательно выведена из строя.
После выпуска торпед подводная лодка «Шире́» должна лечь на обратный курс. Водителям торпед были указаны в порту зоны, предположительно слабо охраняемые, где можно выбраться на берег, и дороги, по которым следовало как можно скорее выйти за пределы порта.
Предусматривалось также возвращение водителей торпед. Подводная лодка «Дзаффиро» в течение двух ночей после операции должна была находиться в море в 10 милях от Розетского устья Нила. Водители торпед, которым удастся ускользнуть от охраны противника, смогут добраться до подводной лодки, воспользовавшись какой-нибудь лодкой, добытой на берегу.
