Дверь заботы
Моим одноклассникам и
Августе Васильевне – лучшему
классному руководителю
Крепка заботы дверь. Попробуй отвори —
Бессмысленно, смешно, порою глупо даже,
Ведь тысячи замков висят на той двери.
Но сквозняки из всех замочных дуют скважин…
Казалось, наша дверь ветрам не по зубам.
Нам были не страшны ни слёз, ни грёз осколки.
И взаперти от бед лишь оставалось нам
Смотреть на взрослый мир сквозь маленькие щёлки.
Нас к скважине добра всех за руку вели,
И заглянув туда, обзаведясь мечтою,
Мы в скважину надежд заглядывать могли,
У скважины побед толпились всей гурьбою.
Ну хоть на миллиметр хотелось сдвинуть дверь,
Курносый сунуть нос за опыта пороги.
Казённый дом, любовь и дальние дороги
Нам были нипочём: проверь – потом поверь.
Открылась дверь сама внезапно и легко,
Как будто и не дверь, а крылья альбатроса
Распахнуты. А нам теперь помог бы кто
Найти один ответ на тысячи вопросов.
Но времени корвет не повернётся вспять.
Когда в руках штурвал – ты за корвет в ответе.
Для нас открыта дверь… Но хочется опять
Приникнуть к скважине тепла, любви и света.
Моей маме в день 50-летия
Летят года, и внуков ждут родители.
И вот уже растут день ото дня
Три дочери, три ангела-хранителя,
Три новых продолжения меня.
Серьёзный взгляд – три пары глаз (бездонные!)
Ни дать, ни взять – твоя родная кровь.
И именами их распространёнными
Зовут: Надежда, Вера и Любовь.
Цветут лучисто три улыбки лунные.
Спешат домой, бегут со всех сторон.
Две старшие – красивые и юные,
И мудрые, как вечный Соломон.
А младшая лишь только взглянет пристально
И тут же тянет за руку меня
К кому-то – то далёкому, то близкому,
К чужому… но я знаю: он – единственный,
Кто сладить сможет с этими тремя.
Надеяться, любить, и верить хочется,
И греться возле чистого огня.
Но иногда нагрянет одиночество,
Трёх ангелов на время отстраня.
Но дочери разгонят грусть старательно,
Ведь их не разделить, не променять.
Быть невозможно одинокой матерью
С такими дочерьми, как у меня.
Валерий Анатольевич Шитуев – член Союза писателей России, полковник запаса, лауреат Московской областной литературной поощрительной премии имени Я.В. Смелякова (2010), автор сборника «Странник» (2009), публикаций в журнале «Поэзия», газете «Московский литератор» и другой литературной периодике.
Лежит моё знамя клеёнкой на кухне,
Мои идеалы давно уж протухли.
Не пишут ребята о нашем комбате,
Продал ордена я на старом Арбате.
Повесил в чулан свой берет и тельняшку,
Забыл времена, когда грудь нараспашку.
Закатаны плотно все принципы в тесто,
В своей же стране я не нужен, мне тесно.
Рука не поднимет ни лома, ни плётки,
От лозунгов громких остались ошмётки.
Охрипшей гортанью бормочешь натужно,
Бубнишь себе в нос: «Ничего мне не нужно».
Бесцветными днями заполнено время,
Пора надевать мне уздечку и стремя.
И только ночами в уснувшей квартире
Ты снова в окопах – в борьбе, а не в тире.
Лежит моё знамя укором на кухне,
Свеча посредине давно уж потухла.
Заляпанный атлас лоснится при свете,
Пустые стаканы стоят на рассвете…
Мне больно и стыдно, скопилось презренье.
Пора принимать непростое решенье.
Возьму снова древко, ножом обстругаю
И знамя своё ототру, отстираю.
Полоскает ветер старые берёзы,
У заборов кружит тополиный пух.
Дождь бросает горстью в окна свои слёзы,
И забиты церкви толпами старух.
Русь промокла болью – накопилось море
Крови самых лучших наших сыновей.
Русь недоброй вестью – почтальоном горя —
Посылает стаи чёрных журавлей.
Ветер баламутный, налетай скорее,
Промокни мне слёзы, оботри виски…
Я не тот, что раньше, – я намного злее
С почерневшим сердцем от глухой тоски!
Под зелёной крышей дом стоит на взгорке,
Ждёт седая мама братьев-близнецов…
Давят два жетона штампом похоронки,
Где-то бродят души мёртвых пацанов!
Журавлиным клином накануне утром
Пронеслись, курлыча, «ангелы войны», —
И застыли бабы, подвывая жутко,
Всё молили Бога: «…Только не мои!»
Сколько этих клиньев, я не знаю точно,
Носится сегодня по моей стране,
Я несу в конверте с маркой чёрной почты
Две судьбы, сгоревшие заживо в войне…
Ты слышишь деревья в саду,
О чём с ними ты говоришь?
Над чем на лужайке молчишь?
Доверила клёну любовь
И тайны свои на беду,
И вновь взбудоражена кровь…
О ком ты шепталась в саду?
В твой дом постучался рассвет,
Ты с ним ворковала весь день,
И только вечерняя тень
Спугнула его, но опять
Ты долго хотела в ответ
О чём-то своём рассказать…
Кому ты послала привет?
Часами ты слушаешь дождь, —
В твоё барабанит окно.
Дождинок накапай в вино,
Обмой своё тело росой,
Всё выпей. Сотри, уничтожь,
Что слилось плохое с душой…
О ком прошептал тебе дождь?
Под утро, в рассветную новь,
Обласканы летним дождём,
В саду вместе с клёном вдвоём
Любимой жене – на века —
Пропели мы песни, и вновь
Нам все подпевали слегка…
Кому завещал я любовь?
«Я такой же, как вы. Я Россию люблю!..»
Я такой же, как вы. Я Россию люблю!
Пью берёзовый сок, и в церквях подаю,
И могу просидеть до вечерней зари,
Слушать долго в саду, как поют соловьи,
На охоте с ружьём целый день простоять,
А увидев зверьё, по нему не стрелять,
В старой кухне вдвоём до рассвета молчать,
Если друг захотел мне о чём-то сказать…
И на вражеский дзот – гимнастёрку рвануть,
Посмотреть в небеса и – тихонько шагнуть,
И беззвучно кричать, направляя штурвал,
Когда ленты пусты, на последний таран…
Я такой же, как вы. Я Россию люблю!
Про наш вечный бардак анекдоты травлю,
И пытаюсь понять, в чём российская суть,
Почему у страны свой особенный путь?
Только русским дано свои храмы спалить,
А потом по ночам тайно Бога молить…
И веками клеймить своих страшных царей,
И веками стеречь их родной мавзолей,
И веками любить, и веками страдать,
И такие стихи о берёзах писать…
Я такой же, как вы. За Россию молю,
Проклинаю порой, но всё крепче люблю!
