Интерес Александра III к Павлу I не был секретом для современников. Некоторые видели в этом тайный знак судьбы. Писатели И. С. Лесков и П. А. Кропоткин (к тому же революционер-анархист) с их яркой фантазией предсказывали царю такую же гибель от рук своего окружения.
Под влиянием подобных пророчеств и собственных размышлений о невозможности укрыться за стенами резиденций от всех людей император становился все более мнительным. Он не мог доверять даже дворцовой прислуге. Император все время помнил о том, что террорист Желябов в свое время спокойно жил во дворце под видом придворного столяра. У дверей царского кабинета всегда стоял караул лейб-казаков. Помещения, где собиралась царская семья, всегда проверялись и охранялись.
Александра преследовал страх быть отравленным. Каждый раз провизию к царскому столу покупали в новом месте, причем от торговца тщательно скрывали, для кого производятся закупки. Повара также менялись ежедневно и назначались в последний момент. Перед входом на кухню повара и его помощников тщательно обыскивали, а во время приготовления пищи при них постоянно находился кто-нибудь из царской семьи и чиновник двора.
При этом Александра III вряд ли можно назвать несчастным государем. Во многом его постоянное беспокойство за себя и семью объяснялось тем, что он был счастлив в личной жизни и не хотел это счастье потерять. В отличие от своих предков, Александр был почти идеальным мужем и отцом. Его консерватизм распространялся и на семейные ценности. Он был верен супруге, а в отношениях с детьми умело сочетал родительскую строгость и доброту.
Влюбленность в «милую Минни» (так он продолжал называть императрицу Марию Федоровну) с годами перешла в глубокое уважение и крепкую привязанность. Супруги почти не разлучались. Александр III любил, чтобы жена сопровождала его повсюду: в театре, на балу, в поездках по святым местам и на военные парады, смотры и разводы. Мария Федоровна со временем стала хорошо разбираться в политике, но никогда не стремилась к самостоятельной государственной деятельности, предпочитая традиционные женские занятия – воспитание детей и руководство домашним хозяйством. Тем не менее Александр часто сам обращался к ней за советом по разным вопросам, и постепенно всем окружающим стало ясно, что в сложных делах лучше полагаться на помощь государыни, имевшей на императора такое большое влияние.
Александр III отличался весьма скромными потребностями, поэтому его расположение сложно было «купить» какой-нибудь редкой безделицей, но он всегда благоволил людям, умевшим сделать приятное императрице – натуре возвышенной и обожавшей все прекрасное. Историки любят рассказывать случай, происшедший с военным инженером-изобретателем С. К. Джевецким, который предложил военному ведомству России новую модель подводной лодки. В те времена подводные суда были новинкой, и военные колебались, принимать ли изобретение Джевецкого на вооружение. Решение должен был принять сам царь, который, как всегда, полагался на ум и вкус супруги. Образец лодки привезли в Гатчину, на Серебристое озеро, которое славилось исключительной прозрачностью своей воды. Для царской четы устроили целое представление. Лодка плавала под водой, а император с императрицей наблюдали за ней из шлюпки. Когда царь с царицей вышли на пристань, внезапно всплыла лодка, из нее вышел Джевецкий с букетом прекрасных орхидей, которые он преподнес Марии Федоровне «в дар от Нептуна». Царица была в восторге, Александр III расчувствовался и тут же подписал распоряжение о начале строительства 50 подводных лодок с выплатой изобретателю щедрого вознаграждения. Модель Джевецкого объективно представляла собой хорошую разработку, но именно благодаря галантной уловке инженера решение о ее использовании в русском военном флоте было принято легко и быстро.
Александр III очень любил всех своих детей. Он искренне радовался успехам сыновей в учебе, спортивных занятиях, верховой езде и упражнениях по стрельбе.
Особенно в императорской семье жалели и баловали старшую из дочерей – великую княжну Ксению. Она больше других детей пострадала во время катастрофы царского поезда и росла инвалидом. Отец проводил с ней много времени, и она была очень к нему привязана. Не имея по состоянию здоровья возможности играть и резвиться с братьями и сестрой, Ксения взяла на себя обязанности семейного секретаря и летописца и во время отсутствия отца дома писала ему подробные письма о том, как все живут без него, чем занимаются.
Некоторое предпочтение Александр III и Мария Федоровна отдавали наследнику престола Николаю Александровичу – Ники и Михаилу Александровичу, носившему не слишком благозвучное семейное прозвище Мимишкин-Пипишкин-Какашкин. Их воспитанием занимался К. П. Победоносцев, к этому времени превратившийся из умеренного консерватора в мрачного ретрограда. Но император, находившийся под его влиянием, считал, что лучшего наставника для сыновей ему не найти.
Будучи еще великим князем, Александр III уделял большое внимание образованию своих мальчиков. Но со временем, в том числе и под влиянием страха за жизнь и безопасность семьи, ему стало казаться, что образование не так уж важно – главное, чтобы дети были здоровы и счастливы. Сам он не обладал глубокими знаниями, а между тем хорошо, как он полагал, справлялся с управлением огромной империей. Уровень образовательной подготовки в царской семье при Александре III снизился и уже мало чем отличался от уровня домашнего образования, которое получали дети в зажиточных русских семьях с не очень высокими культурными запросами. Художник А. Н. Бенуа, часто бывавший во дворце, отмечал, что воспитание и образование наследника-цесаревича, будущего Николая II, не соответствовало «сверхчеловеческой роли самодержца».
Любовь к жене и детям, вероятно, самая привлекательная черта личности Александра III. На семейный быт и выстраивание хороших отношений с домашними уходила большая часть его энергии, на семью тратил он свое время и лучшие качества души. Очевидно, он был бы хорошим помещиком – отцом большого семейства, рачительным и хлебосольным. Но страна ждала от государя много большего – политических свершений и деяний, на которые Александр Александрович оказался не способен.
Он был добр и справедлив к собственным детям. Но его внимание и милосердие к посторонним людям ограничивалось рамками христианской добродетели, которую он понимал слишком узко и примитивно. Так, царь был искренне растроган историей маленькой дочки одной из классных дам Смольного института, рассказанной ему Победоносцевым. Девочке по имени Оля Ушакова и ее небогатой маме император выдал из собственных средств 500 рублей на летний отдых. Правда, потом он о ней предпочел забыть. Александра III вообще раздражали разговоры и публикации в прессе о том, что в России много беспризорников и малолетних нищих. В его империи, как и в его семье, должен был соблюдаться порядок, а то, чего нельзя было исправить (как увечье великой княжны Ксении), не стоило предавать огласке.
