Судя по этим буллам, поход князя Ярослава Всеволодовича в земли еми зимой 1227 г. сильно помог местным язычникам в борьбе с притязаниями епископа Томаса. В своих буллах папа нехорошими словами отзывается о русских и под угрозой отлучения требует прекратить с ними всякую торговлю, особенно оружием, железом, медью, свинцом, лошадьми и продовольствием. Буллы были направлены церковным властям в Риге, на Готланде, в Висбю и Любеке — то есть по важнейшим точкам торговли Новгорода на Балтике. Учитывая, что именно в это время Русь постиг страшный голод, папская идея торговой блокады была эффективна.
Но с самими финнами Григорий IX просчитался жестоко. Достаточно упомянуть, что в одной из булл папа закрепил за епископом владение языческими жертвенными местами и священными рощами, якобы по просьбе самих "новообращённых" финнов. Реакция не слишком быстро, но основательно думающих вождей и старейшин еми была однозначна: финны восстали и обратились за помощью к русским. А те, судя по папской булле 1232 г., им помогли. Иначе зачем папа призвал бы орден меченосцев к походу из Ливонии в Финляндию для защиты "нового насаждения веры" от русских?[78]
Но восстание еми (в латинских текстах — тавастов) не утихало. К 1237 г. их земля, именуемая католиками Тавастланд, была практически освобождена от власти епископа и стоявших за ним шведов. Папе Григорию, не терпевшему ни малейшего сопротивления его "божественной" воле, не оставалось ничего иного, кроме как объявить против еми и Руси крестовый поход. Это он и сделал в булле от 9 декабря 1239 г., постаравшись изобразить язычников кровожадными зверями:
"Как сообщают дошедшие до нас ваши письма (архиепископа Упсальского, управлявшего церковью Швеции. — Авт.), народ, называемый тавастами, который когда-то трудом и заботами вашими и ваших предшественников был обращен в католическую веру, ныне стараниями врагов креста, своих близких соседей (т. е. карел, ижоры и русских. — Авт.), снова обращён к заблуждению прежнего неверия и вместе с некоторыми варварами и с помощью дьявола с корнем уничтожает молодое насаждение церкви Божией в Тавастии.
Малолетних, которым при крещении засиял свет Христа, они, насильно этого света лишая, умерщвляют. Некоторых взрослых, предварительно вынув из них внутренности, приносят в жертву демонам, а других заставляют до потери сознания кружиться вокруг (священных. — Авт.) деревьев. Некоторых священников ослепляют, а у других из их числа жесточайшим способом перебивают руки и прочие члены. Остальных, обернув в солому, предают сожжению.
Таким образом, яростью этих язычников владычество шведское ниспровергается, отчего легко может наступить совершенное падение христианства, если не будет прибегнуто к помощи Бога и его апостолического престола.
Но, чтобы с тем большей охотой поднялись бы мужи богобоязненные против наступающих отступников и варваров, которые церковь Божию столь великими потерями привести в упадок жаждут, которые веру католическую с такой отвратительной жестокостью губят, поручаем братству вашему апостолическим посланием: где бы только в означенном государстве или соседних островах ни находились католические мужи, чтобы они против этих отступников и варваров подняли знамя креста и их силой и мужеством изгнали, по побуждению благодетельного учения"[79].
Война против свободы народов и свободы совести, которую защищала православная Русь, была объявлена.
* * *
Принимая одновременные меры по укреплению западных и северных рубежей, в то время как необоримая татарская сила грозила с юга, Александр Ярославич хорошо понимал взаимосвязанность угрозы со стороны католиков: шведов и немцев. То, что в 1240 г. они нанесли по владениям Великого Новгорода согласованный удар, явно не было для князя неожиданностью. Разумеется, материалов княжеской и новгородской разведки до нас не дошло. Мы можем лишь изучать внутренние документы крестоносцев, догадываясь, что из этого и в какой мере было известно Александру.
В 1232 г. папский легат на Восточной Балтике Болдуин Альнский получил от Григория IX распоряжение запрещать католикам вести переговоры или заключать перемирие с русскими и языческими народами. Это Александр мог ощутить по сокращению обычных пограничных переговоров с епископом Юрьевским и орденом. В 1234 г. папа распространил власть своего легата и на Финляндию, где уже полыхало восстание и шла необъявленная война католиков с русскими. Одновременно в 1234 г. папским легатом был назначен кардинал Вильгельм Сабинский (Моденский) — опытный дипломат, поставивший своей целью объединение всех католических сил в Восточной Прибалтике для покорения язычников и "обращения" в католичество Руси[80].
Деятельность легата Вильгельма было нелегко уловить. Противоречия между орденом, рижским и юрьевским епископами, датчанами и шведами в Прибалтике были настолько велики, что могли казаться непреодолимыми. С немцами, например, после жаркой схватки и мира 1234 г., князь Александр не видел оснований враждовать. Когда рижский епископ в 1236 г. готовил решительный крестовый поход против Литвы, в его войско, помимо братьев и солдат ордена, усиленных великим множеством крестоносцев из Германии и толпами чуди, влились 200 воинов из Пскова (управлявшегося княжьим наместником).
Участие русских воинов в походе на Литву легко понять. Но объяснить нежданную смелость ордена, до этого не решавшегося нападать на внутренние владения воинственных литовцев, может только вмешательство папы римского. Именно Григорий IX объявил 9 февраля 1236 г. крестовый поход в Литву, а его легаты обеспечили невиданно большой приток вооружённых немецких "паломников" в Ригу. Почти всем из них, в том числе братьям-меченосцам и русским, предстояло бесславно пасть под Шяуляем (в немецких текстах — Саулом).
Битва под Шауляем
Летом 1236 г. массы крестоносцев-паломников прибывали в Ригу, наслышавшись о сказочно богатых землях языческой Литвы. Для немецких рыцарей — в основном безземельных младших сыновей — захват новых владений часто был единственным шансом найти достойное место в жизни. Граф Генрих фон Данненберг и рыцарь Теодорик фон Газельдорф возглавили отряды из 500 воинов, прибывших из Любека, Гамбурга и Гольштейна. Рига присоединила к ним своих рыцарей и горожан, жаждущих грабежа. Орден меченосцев во главе с великим магистром Волквином выступил в максимальном составе: 55 братьев-рыцарей с конными сержантами и кнехтами (более 600 опытных воинов). Паломники торопили Вальквина в путь, но он удерживал их до полного завершения сборов, прибытия 200 русских воинов из Пскова и бесчисленного ополчения покорённых народов Латвии и Эстонии:
