– Руслан! Мне не нравится, как ты сегодня выглядишь. – озабоченно разглядывает своего дружка Людмила. – Что с тобой?
– Ай! – машет тот в ответ. – Не обращай внимания. Что-то, с головой… давление, наверное.
– Погоди! – мгновенно реагирует подруга. – Я тебе сейчас таблетки от головы принесу!
– Ага! – соглашается Руслан. – Е-Бе-Це, называются…
– Пошляк! – обиженно надувает губки Людмила и в следующую секунду, не выдержав, заливается смехом.
Забавно наблюдать за ними в процессе работы.
– Ну – как: готов мой заказ?! – подбегает к раздаточному окну Людмила. – Руслан! Я пятнадцать минут назад пробила тебе салат…
– Успокойся, уже отдаю: вот твой «Цезарь».
– Что это?! – возмущается официантка. – Это – «Цезарь»?! Что это за листья, и почему они так скрутились?!
На что, Руслан плавно разводит руки в стороны, вбирает шею в плечи и, жеманно изгибаясь всем телом, невозмутимо изрекает, с неподражаемой интонацией:
– Ну, что поделаешь, дорогая, если вся наша жизнь такая скрюченная?
В перерывах между заказами, мы иногда затрагиваем вопросы интимного характера. Несколько волнуясь, я осторожно интересуюсь:
– Скажи, а это правда, что у геев всегда один исполняет активную роль, а другой – пассивную?
– Кто тебе сказал такую ерунду?
– Ну, это я так… – тушуюсь я. – Вот, скажем, ты кто?
– Я – универсал! – не без гордости заявляет Руслан. – Могу, как с бабами, так и с мужиками…
– А с козлами не пробовал? – встревает в разговор Юлиан.
– Заманчивая идея! – оживляется Руслан. – надо будет непременно поэкспериментировать…
Пройдёт месяца три и наш товарищ внезапно исчезнет. Безвозвратно. Все мои попытки, выяснить, что же произошло, не увенчаются успехом. И только Людмила, избегая подробностей, как-то неопределённо бросит:
– Опять попал в какую-то странную и непонятную передрягу…
«Нормально, Григорий? Отлично, Константин!»
Мне казалось, что я уже больше никогда не вернусь к данной теме, однако – похоже – судьба решила посмеяться надо мной, подарив (надеюсь, в последний раз) ещё парочку дивных историй.
Здравствуй жопа – Новый Год!
Новый Год преподнёс мне очередной сюрприз: наш ресторан «За сценой» прикрылся и вскоре мне предложили поработать в столовой, которая расположена непосредственно в здании Мариинского театра.
Мне и ранее доводилось отмечать, что среди так называемой богемы, довольно частенько попадаются неординарные личности, пол которых, скажем так, довольно сложно установить. По всей вероятности, настоящее искусство и в самом деле, требует жертв. Но, чтобы это касалось сотрудников столовой? Впрочем, определённая закономерность во всём этом, конечно-же, просматривается. Однако, как говорится, «ближе к телу»…
Григорий и Константин – родные братья, с разницей в несколько минут. Поначалу, я их путал, но вскоре, поработав примерно с месяц, поражался самому себе: как можно отождествлять таких совершенно разных людей. Правда, справедливости ради, следует отметить, что объединяет их (помимо внешнего сходства и кровного родства) одно – ориентация. В контексте озаглавленной темы, полагаю, уточнения тут излишни.
Оба брата-акробата подрядились работать в центральной столовой в качестве разносчиков готовой продукции, сменяя друг друга по графику. Ежедневно, им приходится обслуживать «верхний» и «нижний» буфеты, что расположены соответственно на первом и третьем этажах Мариинки. Которые – в свою очередь – собственно, и предназначены для обслуживания артистов и оркестрантов многочисленной труппы знаменитого на весь мир театра.
– Мы же, как-никак, работаем в рассаднике культу-у-ры! – с нарочитой гордостью и невероятным артистизмом, любит многозначительно произносить Костя, равнодушно и с нескрываемым презрением относясь к своим обязанностям.
В отличие от своего старшего брата, он более флегматичен и пессимистически смотрит на окружающий его мир, в котором больше коварного, злого и несправедливого, нежели, доброго, красивого и возвышенного. Кроме того, он откровенно прямолинеен и груб в общении, не соблюдая никаких различий: будь перед ним мужчина или женщина. С какой-то непонятной, скрытой агрессией, затаившейся злобой и подозрительностью ко всему внешнему.
Гриша же – наоборот – приветлив, весел и общителен. Особенно, с женщинами. Забавно видеть, как он оживлённо и заинтересованно о чем-то кокетничает с худенькой, но шустрой Зинаидой Сергеевной, которая хозяйничает на «мойке». Либо – «точит лясы» с Валентиной из «холодного цеха», где готовят салаты.
Причём, все эти жесты, восклицания и вскидывания рук, которые сопровождают диалог, настолько неподражаемы и органичны, настолько дополняют общую лирическую картину, что у стороннего наблюдателя вполне определённо складывается впечатление, будто встретились две подружки-болтушки, которым необходимо выговориться и выплеснуть давно наболевшее внутри. Хотя, при всём внешнем миролюбии, свои «тараканы» в голове, без сомнения, имеются и у него. А потому, мне до сих пор непонятно, кому из двух братьев можно было бы отдать предпочтение в плане чисто внутренних душевных качеств.
Поразительно, но это тот редкий случай, когда я сталкиваюсь с отсутствием хотя бы какого-либо интеллектуального багажа, который, в основном, так присущ представителям этой прослойки общества. Особенно, это ярко выражено на примере младшего брата. Словарный запас известной Эллочки-людоедки несравненно разностороннее и богаче лексикона Костика, который укладывается в пол странички.
– Доброе утро! – приветствуют друг друга сотрудники столовой, едва перешагнув порог родного заведения.
– Добрый вечер! – ответствует Костик, вероятно полагая, что очень удачно сострил. И в самом деле: если учесть, что почти половина штата состоит из моих соотечественников-гастарбайтеров, работающих – как правило – за гроши, и с очень поверхностными знаниями русского языка, то «свою аудиторию» наш герой приобрел давно и прочно.
Все женщины для него «дочи», независимо от возраста и социального положения.
– Здравствуй, доча! – легко и непринуждённо может поприветствовать он главного бухгалтера или директора – солидных представительных дам, которым уже давно перевалило за «полтинник». И как ни странно, все к этому привыкли и не обижаются («Ну, что возьмёшь с юродивого?»)
Рабочее утро неизменно начинается с «пробы блюд». Всё: с этого момента, Костины челюсти ни на секунду не прекращают своего движения, перемалывая и проглатывая всё, на что только ни упадёт разборчивый взгляд их хозяина.
