Полковник Кобылинский[2] остался очень недоволен, узнав об этом происшествии, и по частям вернул ружье Алексею Николаевичу, который им теперь играет только в своей комнате.
Пятница 15 июня. – Мы закончили несколько времени тому назад наш огород, который стал великолепен. У нас есть все решительно овощи и пятьсот кочанов капусты. Служащие тоже разбили огород по другую сторону дворца; они разведут в нем, что им вздумается. Мы ходили, в том числе и Государь, помочь им пахать землю.
Теперь, когда мы закончили садовые работы, и чтобы занять свободное время, мы попросили и получили разрешение срубить сухие деревья в парке. Мы переходим с места на место вместе с караулом. Мы становимся довольно ловкими дровосеками и сделаем таким путем запас дров на будущую зиму.
Пятница 22 июня. – Так как у Великих Княжен после болезни сильно падали волосы, им наголо обрили головы; когда они выходят в сад, то надевают шляпы, сделанные, чтобы скрыть отсутствие волос. В ту минуту, когда я собирался их фотографировать, они, по знаку Ольги Николаевны, быстро сняли шляпы. Я протестовал, но они настояли, забавляясь мыслью увидеть свои изображения в этом виде и в ожидании возмущенного удивления родителей. Несмотря на все, время от времени их юмор вновь проявляется; это действие бьющей ключом молодости!
Воскресенье 24 июня. – Дни проходят за днями без всяких перемен, в уроках и прогулках. Государь рассказал мне сегодня забавный случай, нарушивший однообразие нашего заключения.
Вчера вечером он читал вслух в красной зале, где находились Государыня и Великие Княжны. Вдруг, около одиннадцати часов, входит весьма смущенный лакей и докладывает, что начальник караула желает быть немедленно принят Государем. Думая, что дело идет об очень важных событиях в Петрограде, – ждали вооруженного выступления большевиков против Временного правительства, – Государь приказывает немедленно пригласить начальника караула войти. Входит офицер в сопровождении двух унтер-офицеров. Он объясняет, что вызван выстрелом часового, заметившего красные и зеленые сигналы, подаваемые из окон комнаты, занимаемой Царскою семьей. Общее полнейшее недоумение! Какие сигналы? Что это все означает? Страшное волнение Государыни и Великих Княжен… Офицер приказывает наглухо закрыть шторы, – стоит удушливая жара – и собирается уходить. В это время выступает вперед сопровождающий его унтер-офицер и разъясняет загадку. Великая Княжна Анастасия Николаевна вышивала, сидя на подоконнике. Нагибаясь к столу, чтобы брать со стола нужные ей для работы вещи, она то загораживала, то открывала свет двух ламп с красным и зеленым абажурами, при которых читал Государь. Сконфуженный офицер удаляется.
Понедельник 2 июля. – Мы узнаем, что в район Тарнополя началось наступление, которое развертывается с успехом.
Вторник 3 июля. – Молебен по случаю военных событий, предвещающих, как кажется, большую победу. Государь, сияющий, приносит Алексею Николаевичу вечерние газеты и читает ему официальные сообщения.
Четверг 12 июля. – Новости с фронта не хороши. Столь счастливо начавшееся наступление обращается в неуспех для русских.
Воскресенье 15 июля. – Ничего нового в нашем заключении. Единственное развлечение составляют прогулки. Очень жарко, Алексей Николаевич уже несколько дней купается в пруду, среди которого находится детский островок. Это большая радость для него.
Среда 20 июля. – Неуспех на фронте принимает все более и более значительные размеры. Выясняется отступление. Государь очень этим огорчен.
Четверг 9 августа. – Я узнал, что Временное правительство решило перевезти Царскую семью. Место назначения держится в тайне. Мы все надеемся, что это будет Крым.
Суббота 11 августа. – Нам дали знать, что мы должны захватить теплую одежду. Значить, нас направляют не на юг. Крупное разочарование.
Воскресенье 12 августа (30 июля ст. ст.) – День рождения Алексея Николаевича (тринадцать лет). По просьбе Государыни приносили к обедне из Знаменской церкви чудотворную икону Божьей Матери. Наш отъезд назначен на завтра. Полковник Кобылинский под большим секретом передал мне, что нас переселяют в Тобольск.
Понедельник 13 августа. – Нам пришли сказать, что мы должны быть готовы к полуночи; поезд заказан в час ночи. Последние приготовления. Прощальное посещение детского острова, огорода и т. д. К часу ночи все собираются в полукруглой зале, заваленной багажом. Великий Князь Михаил Александрович приезжал с Керенским и имел свидание с Государем, который был счастлив увидать брата перед отъездом.
Поезд, который должен нас увезти, еще не подошел. Оказывается, есть какие-то трения с петроградскими железнодорожниками, которые подозревают, что он предназначается для Царской семьи. Часы проходят в ожидании, которое становится все более утомительным. Сможем ли мы уехать? Начинают в этом сомневаться (этот случай показывает бессилие правительства). Наконец, около пяти часов утра, нам объявляют, что все готово. Мы прощаемся с теми из сотоварищей по заключению, которые не могут ехать с нами. Сердце сжимается при мысли покинуть Царское Село, с которым связано столько воспоминаний, и этот отъезд в неизвестность полон тяжелой грусти. При выезде из парка наши автомобили окружает отряд кавалерии, сопровождающей нас до маленькой станции Александровки. Мы размещаемся в вагонах, которые очень удобно обставлены. Через полчаса поезд медленно двигается в путь. Было без десяти шесть утра.
Заключение в Тобольске
П. ЖИЛЬЯР. «ИМПЕРАТОР НИКОЛАЙ II И ЕГО СЕМЬЯ». «Какие причины побудили Совет министров перевезти Царскую семью в Тобольск? Этот вопрос трудно разрешить. Когда Керенский объявил об этом перемещении Государю, то он объяснил его необходимость тем, что Временное правительство решило принять энергичные меры против большевиков; это должно было, по его словам, повлечь за собою полосу смуты и вооруженных столкновений, первой жертвой которых могла сделаться Царская семья; поэтому долг повелевал ему оградить ее от случайностей. С другой стороны утверждали, что это было проявлением слабости по отношению к крайним левым, которые были обеспокоены при виде зарождавшегося в армии движения, благоприятного Государю, – и требовали его ссылки в Сибирь. Как бы то ни было, путешествие Царской семьи из Царского Села в Тобольск совершилось при хороших условиях и без особых приключений.
Выехав в 6 часов утра 14 августа, мы прибыли 17-го вечером в Тюмень, на ближайшую к Тобольску железнодорожную станцию, и несколько часов спустя сели на пароход «Русь».
На следующий день мы проходили мимо родного села Распутина, и Царская семья, собравшись на палубе, имела возможность видеть дом «старца», ясно выделявшийся среди изб. В этом для Царской семьи не было ничего удивительного потому что Распутин это предсказал. Случай снова, казалось, подтверждал его пророческие слова.
