Даже сегодня, спустя много лет, Александра Завьялова так и осталась загадкой экрана. Она никогда не мелькала на кинематографических вечеринках, не появлялась на встречах со зрителями, как могла, избегала интервью и интереса журналистов к своей «скромной» персоне. Завьялова словно затаилась и не спешила открывать публике тайники своей души. Загадочная судьба актрисы где-нибудь в Голливуде давно бы стала кинобестселлером, в нашей же стране таланты никогда не считали.
И все же в 2001 году мне посчастливилось встретить Александру Завьялову в Доме Ханжонкова на актерском кинофестивале «Женщины кино» имени Веры Холодной, где ей вручался приз «Негасимый свет звезды». Актриса была так растрогана теплой встречей зрителей, что при выходе на сцену не смогла сдержать волнения и слез. После окончания вечера, к моему счастью, Александра Семеновна согласилась на интервью. Наша встреча состоялась на следующий день в номере гостиницы «Пекин» на площади Маяковского, где она остановилась на несколько дней вместе с сопровождавшей ее дочерью Татьяной. Вот небольшой фрагмент того интервью, опубликованного в «Парламентской газете»:
Актриса сама начала беседу с вопроса, который меня интересовал больше всего: «Почему звезда 60-х – 70-х так резко исчезла с экранов, что же случилось?..»
« – Единственное, что мне непонятно, – размышляла актриса, – почему в Ленинграде, теперь Санкт-Петербурге, где я живу столько лет, нет никаких известий о моем существовании. Мне самой трудно объяснить то забвение, в которое я провалилась, как в болото. Сорок лет прожив в Ленинграде, душою рвалась в Москву. В 90-х я даже была на грани отъезда в Италию, настолько и физически, и духовно мне стало холодно на Родине. И как с этим бороться, я, честно говоря, до сих пор не знаю.
– Вы, на первый взгляд, такая мягкая, кроткая, в кино играли диаметрально противоположное. Было трудно?
– Отдавала много нервов, горела… Когда работала над очередной ролью, во всем себе отказывала, никуда не ходила, ни с кем не общалась. Всегда старалась играть, как в музыке, без фальши – не взять ни одной невыверенной ноты.
В «Алешкиной любви» я очень обязана Леониду Федоровичу – благодаря ему моя роль удалась. Я уверена в том, что успехи актрис очень во многом зависят от личности партнера. Могут существовать разные направления в актерской игре, но когда рядом с тобой явление, то выигрываешь и ты, и фильм в целом.
Во время работы над образом Алешки Быков мне казался всегда каким-то неуверенным в себе, но, в то же время, не был равнодушным. И с чем бы он ни соприкасался – все светилось требовательностью к себе, ярким темпераментом. В Быкове большой художественный талант удивительным образом сочетался с простой и высокой нравственностью. Он кропотливо, почти дотошно выстраивал роль согласно своей актерской и человеческой интуиции. Работать с ним и общаться было и радостью, и счастьем. Я благодарю судьбу за то, что в начале своего творческого пути познакомилась с таким тонким мастером, человеком необыкновенно теплым, чутким и внимательным. Он дарил свою щедрость души и согревал всех своей неподдельной непосредственностью. Это был настоящий, большой, гуманный художник и человек. Все, кто хоть раз встретил его в своей жизни, работал с ним, будут помнить Леонида Федоровича Быкова с огромной нежностью, любовью, уважением перед его выдающейся личностью большого мастера и прекрасного человека».
Вернемся к фильму. Когда все организационные вопросы были улажены, съемочная группа отправилась на натурные съемки в окрестности Феодосии. Пока исполнитель главной роли был не найден, снимались эпизоды без его участия. Леонид Быков появился в кадре ближе к июлю. Ему было легко влиться в уже отлаженный съемочный процесс – на площадке царила удивительно благожелательная творческая атмосфера. Каждый из участников старался внести в работу что-то свое. И это благотворно влияло в целом на результат. Работа шла на одном дыхании. Съемки прервались лишь однажды, когда пришлось ненадолго отпустить двух исполнителей: Завьялову срочно вызвали в Москву на озвучание роли в картине «Хлеб и розы», а Белов в составе делегации советских кинематографистов отправился в Париж. В конце сентября все снова встретились в Феодосии и благополучно досняли нужные сцены. Уже по возвращении в Москву доработали и павильонные объекты – дом Зинки и палатку.
Вот как вспоминает то время кинокритик Георгий Капралов: «Да, Быков был не востребован. Замечательный актер! Я представляю, как бы он рос дальше. Он же ушел в расцвете сил. Он мог играть большие роли, но и маленькие роли сыграл, как большие. В каждой была личность, его личность. Не случайно мой друг Семен Туманов – замечательный недооцененный режиссер, и театральный, и кинематографический, начал свою творческую жизнь как раз с «Алешкиной любви». И с каким восторгом он тогда говорил об этом, а на студии (на «Мосфильме») его не признавали. Ему говорили: ну, что вы сняли? Ну, ходит парень по рельсам каждый день за 20 километров на свидание. Вот если бы он строил Сибирскую магистраль, это было бы другое дело…»
Фильм был сдан под Новый год, но на всесоюзный экран попал лишь весной 1961-го. И вот здесь началось самое неожиданное – критика приняла мелодраму в «штыки», усмотрев в ней множество идеологических недостатков. На имя министра культуры СССР Екатерины Фурцевой пришло письмо от высокопоставленных партийных чиновников с оглушительной критикой в адрес фильма. В нем заострялось внимание на «ограниченности героев, ярко подчеркнутом постановщиками цинизме», а их поведение расценивалось как «нехарактерное для поведения нашей молодежи, для советских людей». Было выявлено и «хамски-пренебрежительное отношение к женщине», а язык фильма определялся как «скудный, пересыпанный уличными жаргонами, бранью и избитыми афоризмами».
Герои картины расценивались как «духовно обедненные, неживые личности», а в вину Зинке вменялось то, что она разговаривает «корявым, несовременным языком». Авторов фильма называли «оторванными от жизни», не представляющими себе «подлинного облика нашей рабочей молодежи, ее разнообразного круга интересов, вкусов и запросов». Авторов обвиняли в том, что они не воспользовались «возможностью показать величие и значение тяжелого труда геологов, изыскателей. Показать настоящий коллектив, дружбу, честность, любовь, верную и преданную»…
Журнал «Искусство кино» выделял крупные недостатки сценария, значительно усилившиеся в фильме. Коллектив «Мосфильма» призывался «сделать для себя серьезные выводы, повернуться, наконец, лицом к жизни», чтобы не выпускать «в свет суррогатов, подобных фильму «Алешкина любовь».
