Что касается помощников Немцова, то они радовались, хотя и сдержанно, сразу двум вещам — отставке Черномырдина и расширению за счет Чубайса полномочий своего босса. При этом многие злорадствовали: Чубайс, дескать, все заносился, а в Белом доме остался не он, а Немцов. Помощник несменяемого, по выражению Ельцина, до 2000 года первого вице-премьера с подчеркнутой усталостью в голосе признался: «Шеф теперь работает за троих». «Ага, две недели в году можно и поработать», — вяло огрызнулся случившийся рядом «чубайсовец».
В приемной первого вице-премьера и исполняющего обязанности главы правительства Кириенко в первые два дня его работы в новом качестве столпотворения не наблюдалось. Почти все рабочее время и. о. премьера проходило в консультациях с парламентариями на их территории. Его секретариат также удобно устроился на два дома — в Китайгородском проезде (в Минтопэнерго) и на Краснопресненской набережной. Очень удобно, кстати, чтобы скрываться от нежелательных гостей: для них ты всегда находишься «на пути» с набережной в Китайгородский проезд или наоборот. Однако начиная со среды поток посетителей Кириенко стал постепенно перемещаться из Минтопа в Белый дом. Телефоны стали трезвонить значительно чаще. Срочно понадобились новые сотрудники для секретариата Кириенко, и многим помощникам Чубайса предложили поменять хозяина.
Собственно, неожиданностью отставка кабинета стала отнюдь не для всех. Некоторые высокопоставленные чиновники начали готовиться к ней еще заранее — в субботу, если не в пятницу. Черномырдин, например, уже 21 марта начал освобождать кабинет от вещей, скопившихся в нем за 63 месяца его премьерства, — палех, хохлому, книги выносили до самого вторника. Привыкший к постоянной перемене рабочих мест Чубайс очистил помещение всего за один день, во вторник. Куликов, который редко появлялся в Белом доме, вообще личных вещей в своем кабинете не имел.
Но на широкие аппаратные массы известие об отставке всего правительства свалилось как снег на голову. Шок от увольнения премьера оказался, по-видимому, настолько сильным, что аппаратчики продолжали работать так, будто ничего не случилось. Официальные комментарии — вроде того, что дал директор департамента культуры и информации Игорь Шабдурасулов, — сводились к тому, что «никакой паники и не может быть», ведь президент велел правительству Черномырдина исполнять обязанности до того, как будет сформирован новый кабинет. Сотрудники бесповоротно уволенных Чубайса и Куликова оценивали ситуацию более трезво: «Ничего, скоро проснутся, забегают, засуетятся и вовсе перестанут работать».
Первыми встрепенулись, понятное дело, охрана и служба режима. И тут же опровергли прогнозы отставников, начав работать с каким-то особенным рвением. «Самые обычные бумажки, которые нужно заверять у охраны по каким-то ветхозаветным инструкциям, вдруг начали вызывать у них жгучий интерес, и они даже перезванивают моему шефу, требуя дополнительных подтверждений», — пожаловался один чиновник. Впрочем, бдительность охраны и «режимщиков» понять можно. Белый дом ожидал великого переселения народов, самого крупного с конца 1992 года. Уволен премьер и два его заместителя. А значит, зашатались кресла под многими из почти 1300 жителей здания на Краснопресненской набережной. И на всякий случай нужно более бдительно следить за перемещениями бумаг, людей, оргтехники, наконец.
Потом очнулись кадровики — ведь им предстояло оформить несколько десятков переводных и увольнительных дел.
В отношении секретариата Чубайса все ясно: все без исключения его сотрудники еще в марте 1997 года были предупреждены о том, что в случае увольнения шефа они будут также уволены. И никаких компенсаций, положенных по КЗОТу, им не видать.
Иное дело — секретариат Черномырдина. Там большинство сотрудников работали с незапамятных времен и были надежно защищены трудовым законодательством. «Хотел бы я посмотреть на того кадровика, который осмелился бы прийти до прошлого понедельника к черномырдинским ребятам и заявить, что они будут уволены тогда же, когда и сам “лучший премьер-министр России”», — объяснение социальной стабильности на пятом этаже Белого дома было настолько же простым, насколько верным.
«Тут самое главное — вовремя подать заявление на очередной отпуск», — делился своим опытом выживания в аппаратных передрягах помощник одного из вице-премьеров. В обычное время отгулять полный отпуск чиновнику некогда, поэтому у более или менее ответственных сотрудников накапливаются неиспользованные дни, и такой «экстренный» отдых может спокойно длиться дней сорок. После него «кадры» вручают уведомление об увольнении и начинают подыскивать отставнику новую работу. На это им отводится два месяца, в течение которых чиновнику полностью выплачивается зарплата. «Вот только премии мы не получаем, — сокрушался один из них. — Впрочем, — оговаривался он, — зато и на работу почти не ходим».
Ну и, наконец, последними проснулись рядовые чиновники. Они осознали происходящее во вторник, во второй половине дня. Казавшийся очень спокойным Черномырдин собрал около двухсот сотрудников своего аппарата для официального прощания. Обставил он его так, чтобы у присутствующих не возникло ни малейшего подозрения в том, что его банально сняли с должности за провалы в работе. Наоборот, президент перебросил премьера на еще более тяжелый и ответственный участок работы — подготовку выборов-2000. Все с пониманием приняли игру бывшего шефа. Ему преподнесли роскошный букет, а несколько рядовых аппаратчиков выступили, высоко оценив деятельность бывшего премьера и подчеркнув, что без него России было бы еще хуже. Правда, никто из начальников департаментов к собравшимся не присоединился.
Попрощавшись за полчаса с премьером — многие из присутствовавших видели его вживе впервые в жизни, — обитатели Белого дома вернулись к своему обычному распорядку, продолжив готовить заседания правительственных комиссий, которые неизвестно кто и когда будет проводить, писать справки, читать газеты и, конечно же, обсуждать новичков.
«Новенький-то — в кабинет Чубайса переехал». — «Правильно. Не к ВЧ (В. С. Черномырдин. — Ред.) же ему вселяться». — «Смотри-ка, и машина ему не Степаныча досталась». — «Да, обыкновенный “мерс”…»
«А табличку с куликовского кабинета еще не сняли». — «А с чубайсовского кто-то из его же секретариата свинтил табличку». — «Понятно, раритет…»
«И Бабичев, говорят, пакует чемоданы». — «Да нет, ВЧ договорился с Кириенко, что он останется руководителем аппарата…»
«А Вяхирев в “Газпроме”, говорят, зарезервировал 200 штатных единиц для ВЧ». — «Ну и слава богу, без работы не останемся…»
