Закон Мура продолжал действовать потому, что каждый день сотни тысяч людей – ученые, дизайнеры, инженеры, программисты, рабочие и сотрудники Intel – посвящали свое воображение и энергию поддержанию Закона Мура.
Сложно понять, что вело Intel и что сделало ее самой важной компанией в мире. Разумеется, компания – это место, где зародился Закон Мура, но, наверное, главное заключается в том, что компания посвятила себя Закону Мура с самого основания и следовала ему всегда, в горе и в радости, даже если на кону стояла жизнь компании.
То, что началось как простой график для статьи в журнале в ранние годы цифровой индустрии, теперь захватило весь мир, но больше всего – Intel, и в основном офис главного директора. Бесконечное следование Закону Мура сделало (или сломало) репутацию каждого человека, который когда-либо был директором.
Ирония Закона Мура заключалась не только в том, что это не закон, но и в том, что не только Мур его открыл. И в этом заключается правда. В Fairchild многие были недовольны тем, что Боб Нойс вместе с Джеком Килби из TI пожал все лавры за интегральную схему. Конечно, именно Нойс нашел ей практическое применение. Но осознание проекта Нойса потребовало такого же вклада Джина Хорни – планарной технологии. Хорни правильно сказал, что история не удостоила его почестей за его вклад в этот продукт. Но там были и другие, в основном – члены Вероломной Восьмерки, кто тоже принял участие. А больше всех работал Мур, который привел другую команду к итоговому варианту проекта интегрированных схем (ИС) и чья работа значила больше всего. Гордон, будучи спокойным человеком, никогда об этом не говорил.
Теперь Мур сделал еще более великое открытие, и оно обещало быть более важным, чем открытия Нойса, Килби и Хорни, даже более важным, чем сама ИС, – и в отличие от других открытий оно называлось его именем. И хотя это, возможно, не совпадение, но в тот момент, когда он формулировал закон, Боб Нойс этажом ниже рассказывал о первом применении этого закона – к падению цен на транзисторы Fairchild. Вспомним озвученное в головной компании решение Нойса назначить на приборы цену, которая у них будет лишь через годы. Что еще могло стоять за таким, на первый взгляд, самоубийственным решением, если не вычисление того, как еще неназванный Закон Мура повлияет на цены индустрии? Решение Нойса было озвучено одновременно или даже раньше, чем теория Мура. Но в этот раз все почести получил Гордон Мур. Это многое говорит о Бобе Нойсе и его партнерстве с Гордоном. Он никогда не претендовал на то, чтобы разделить почести. Гордон Мур – автор закона не только потому, что он его открыл, но и потому, что он заставил его работать в Intel.
Оглядываясь назад, уже приближаясь к пенсии, Гордон сказал своему старому партнеру: «Боб Нойс был фантастический парень. Очень яркий, свободомыслящий, прирожденный лидер. Не управленец, лидер. Боб руководствовался таким принципом: если вы говорите людям, что было бы верно сделать то-то, они окажутся достаточно умны, чтобы просто сделать это. Вам не нужно следить за ними. Он был одним из тех, кто вам сразу нравится, в момент встречи. И вы знаете – я хорошо на него работал. Я немного ему льстил. Я был немного более организован как управляющий, хотя разница была не так уж велика».[69]
Последняя фраза Гордона была шуткой. Доктор Точность был гораздо более организован, чем его партнер. И оба они постоянно делали реверансы в сторону друг друга: Fairchild и Intel – вот доказательства. Когда давление событий заставило Нойса заняться бизнесом вместо науки, именно Гордон Мур заполнил пустоты и, будучи главным ученым Intel, поддерживал этот титул сначала для индустрии полупроводников, а затем для всей электронной индустрии.
Можно заметить, что два эти человека не идеально сочетались. Вместе они были замечательной командой, создавшей две самые заметные компании в истории Америки. Но им обоим не хватало черт, которые были и являются ключом к успеху. Ни один из них не жил компанией, которую они создали. Ни у одного из них не было инстинкта охотника. И, самое главное, ни один не любил прямые конфронтации и увольнения – даже для здоровья предприятия.
В Fairchild они обнаружили человека с такими качествами – Чарли Спорка. Он теперь создавал National Semiconductor, буквально в двух шагах. Теперь в Intel таким человеком стал Энди Гроув. Как они признавали в частных разговорах (а Энди – на публике), без Гроува Intel был бы средней компанией, известной инновациями, но не более того, которая в итоге была бы забыта. В мире, в котором не было бы самого Intel в виде огромной компании, поддерживающей Закон Мура, Intel был бы поглощен National Semiconductor, Advanced Micro Devices, Motorola или Texas Instruments.
С Гроувом Intel побеждал всех, но мог бы разрушить и себя, если бы не Гордон Мур, смягчающий углы Энди. Гордон был основой Боба и – совестью Энди, замечательный пример партнерства и адаптации, учитывая, что он имел дело с одними из самых великих людей того времени. Он был буфером между ними, и, что самое замечательное, он подходил на эту роль, оставаясь при этом честным по отношению к себе.
Глава 11. Исключительный стартап
Если не считать открытия Закона Мура (события, самого по себе эпохального, только если посмотреть в ретроспективе), первые пять лет истории компании Intel в значительной степени забыты. Их затмили, с одной стороны, конец массового ухода в Fairchild и ошеломительный запуск на рынок, а с другой стороны – появление модели Intel 4004, первого в мире серийного микропроцессора. Даже официальная линия продукции Intel не была выпущена до 1971 года – к этому времени компания уже представила полдюжины своих фирменных продуктов.
Тем не менее этот период по-своему важен, ведь именно тогда Intel сформировался как настоящая компания, доказал совершенное владение технологиями, на которых он основывался, вывел свои первые продукты на рынок раньше, чем его догонит мир полупроводников, а также, что немаловажно, создал корпоративную культуру, которая будет характеризовать фирму в глазах следующего поколения (предполагалось, что она уцелеет).
Новые стартапы, как известно, недостаточно внимательны к своей истории. И это хорошо: любое новое предприятие, у которого есть время каталогизировать свою историю, очевидно, работает не слишком усердно, чтобы рассчитывать на успех. Но если речь о действительно успешной компании, это может сыграть злую шутку с историками. Они окажутся погребены под грузом материалов, рассказывающих о самых успешных временах компании, в то время как будет трудно наскрести хоть немного документов, уцелевших с первых дней ее появления. Даже воспоминания тех, кто там был, нередко искажены более поздними событиями, человеческой потребностью преувеличивать значение своего вклада, и в конце концов они растворяются в тумане времени. Молодые компании зачастую ведут себя совсем не так, как их поздние крупномасштабные воплощения, иногда вызывая смущение у пришедших позднее сотрудников и руководителей. Те хотят видеть прошлое как одно прямолинейное восхождение к триумфу, а не как ссоры по пустякам, сомнительные сделки и некомпетентные решения новичков.
