Светлые Юрины волосы спутались надо лбом. От великой усталости брови придавили веки. В зрачках еще не растаяла чернота космоса...
Выпустив пятнистого теленка потоптаться на вольной землице, Анна Акимовна Тахтарова, жена сторожа лесничества и бабушка шестилетней Риты, пошла вместе с внучкой в огород вскопать грядки сколько успеет до обеда.
Она была повязана низко на лоб платком. Платок этот показался бы очень схож с другим, который сейчас за тридевять земель от нее надевала Анна Тимофеевна Гагарина, - если было б кому сравнить! Но Анна Акимовна ничего не знала ни о матери космонавта, ни о самом космонавте, потому что за делами тоже не включила с утра радио.
И когда внучка Рита дернула ее за рукав, тыча куда-то в поля замаранным кулачком, Анна Акимовна выпрямила натруженную спину - и обомлела.
Недалеко от них, почитай, шагов за сто - кто в полях шаги меряет! - тяжело переваливаясь, двигалась диковинная фигура. Руки, ноги, туловище - все неуклюже обтянуто в толстую ткань цвета подсолнечника. На плечах водолазный шар.
Чужак замахал рукою. Тахтарова, не отпуская внучку, с опаской к нему приближалась.
Юрий тоже еще издали приметил их торопливые фигурки. Спотыкаясь, они шли по взмокшей, недавно оттаявшей почве с пупырчатыми блюдечками позднего снега по ложбинам. Но шаги становились все медленнее... Через минуту перед ним стояли две перепуганные землянки: малорослая пожилая женщина с несколько расплывшимися татарскими чертами, высоким морщинистым лбом и прищуренными глазами и маленькая девочка, одетая по-зимнему и поэтому похожая на ватную куклу.
- Свой я! Советский! - закричал Гагарин против ветра, захлебываясь им.
Тахтарова разглядела молодое лицо и взмокшие волосы из-под шлема. Чтобы успокоить ее окончательно, он прибавил совсем по-газетному:
- Я летчик-космонавт. Вернулся из космоса...
А у Анны Акимовны сын Иосиф служил в армии. Она понемногу оттаяла и заулыбалась. Гагарин вспоминает эту сцену так:
«- Неужели из космоса? - не совсем уверенно спросила женщина.
- Представьте себе, да, - сказал я».
Их первые слова были случайны и беспорядочны; уже через полчаса их нельзя было бы припомнить с достоверностью.
Председатель колхоза «Ленинский путь» Николай Михайлович Шпак, на чье поле и приземлился Гагарин, пересказывал эту встречу так:
- В поле, за селом Смеловкой, работала жена лесника. Ее внучка Рита заметила, как неподалеку приземлился человек, одетый в красный комбинезон. Анна Акимовна тогда не знала о полете. Космонавт подошел и представился: «Офицер Юрий Гагарин». Она позвала его в дом покушать. Он ответил, что сыт, и спросил, где можно позвонить по телефону. Анна Акимовна хотела его проводить в правление колхоза, но тут подоспели трактористы из соседнего колхоза имени Шевченко...
Моментальный портрет Ивана Кузьмича Руденко, учетчика тракторной бригады, таков: синяя клетчатая рубаха навыпуск, щетинка по загорелым дочерна щекам, белые неровные зубы и кепка ниже бровей.
- Ну и что ж, что сел на смеловское поле! - говорит он. - А встречали-то первым его мы, шевченковцы. Пришла с поля ночная смена; был у нас приемник, вот и услыхали, о запуске. Сгрудились все, ловим каждое слово, руки друг другу жмем, по плечам хлопаем. Кончилось сообщение тем, что он летит над Африкой. Ну, думаем, Африка далеко, успеем в поле сходить, поработать. А наш клин аккурат к смеловской пашне примыкает: метров двадцать в сторону - и приземлился бы он у нас. Только мы еще об этом ничего не знали. Сеем ячмень, боронуем. Трактор тарахтит.
А его тракторный звук, видать, обрадовал, он уж хотел сам до нас идти. Со старухой никак не столковаться, а ему скорее надо к телефону. Ведь сколько людей волнуются, ждут...
Поднялись мы в это время на холм, видим: лесничиха, а рядом с ней - нет, мы его тоже сразу не признали! «Давайте, - говорит, - знакомиться. Я первый космонавт Юрий Алексеевич Гагарин». Мы переглянулись недоверчиво: Гагарин-то над Африкой летит! «Да помогите же мне раздеться!» - потерял он терпенье.
Видим, человек устал, запарился... Ну, обняли мы его, расцеловали, хотели на трактор посадить, ан уже грузовик с шоссе прямо на пашню сворачивает... Гагарин было пошел с ними, потом вернулся, крикнул нам: «Становитесь, ребята, обратно на это самое место - сфотографируемся...»
Тем же летом приезжая девочка из Ярославля посадила на гагаринское поле деревцо и шпагатом привязала этикетку. «От пионерки Гончаровой Оли, в честь героизма первого космонавта». Под дождями надпись скоро слиняла, но столбик трактористы объезжали, оставляя огрех. Потом и дорогу к нему проторили. Это еще до того, как памятник здесь поставили.
После той тревожной ночи в маленьком домике на Байконуре, когда Николай Петрович Каманин долго прислушивался в соседней комнате сначала к вечерней болтовне Юрия и Германа, а потом - еще более напряженно - к тишине, наступившей за стеною; когда Королев среди ночи, не выдержав, заглянул в их спальню, постоял на пороге с книжкой в руках и на цыпочках отошел; в то самое утро на стартовой площадке Николай Петрович последним пожал Юрию руку у лифта к ракете и коротко сказал:
- До встречи в районе приземления через несколько часов.
Ракета ринулась вверх. «После сброса обтекателя, - записывает Каманин в своем дневнике, - Гагарин доложил: «Светло, вижу Землю, облака». Через тринадцать минут после старта мы уже знали: первый в мире полет человека по космической орбите начался».
Истекло всего двадцать минут с начала полета, а с байконурского аэродрома уже поднялся самолет Ан-12 и взял курс в район посадки. О благополучном приземлении услышали в пути.
«...Аэродром в Куйбышеве. Открылась дверь самолета, и Юрий стал спускаться. Он был в зимнем летном шлеме и в голубом теплом комбинезоне. За девять часов, которые прошли с момента посадки в космический корабль до этой встречи на Куйбышевском аэродроме, я так много пережил за него, что он стал для меня вторым сыном. Мы крепко обнялись и расцеловались. Со всех сторон щелкали кино- и фотоаппараты, толпа все росла, была опасность большой давки; Юрий, хотя и улыбался, выглядел очень уставшим (мне показалось, что это усталость от полета, а не от встречи, как уверяли многие). Необходимо было прекратить объятия и восторги. Я попросил Юрия сесть в машину...»
Но еще раньше о порядке позаботился на правах хозяина генерал Стученко.
Вид спускавшегося человека на мгновенье озадачил: неосознанно для себя генерал ожидал встретить героя обликом посолиднее, пошире в плечах, поважнее лицом... А к нему сбегал по трапу в измятом голубом комбинезоне стройный юноша с немного растерянной улыбкой.
