– Что-то у тебя от пиджака воняет? – говорила воронежская девушка Валя, прижимаясь по вечерам к своему жениху.
– Не воняет, а пахнет, – обижался Михаил, – это наш заводской дух.
И у Ивана, Андрея, Степана тоже состоялись на эту тему разговоры. Кончились они тем, что четыре девушки – Валя, Аня, Фрося, Таня тоже полюбили этот запах, запах химии. И стало на заводе Михедов уже не четыре, а восемь…
Опять после работы долго горел огонь в семье бандуристов. Чудесные это были вечера! Звенели четыре бандуры, и четыре чистых женских голоса пели про «черные брови» про «шумные вербы», про Галю. И еще про что-то очень, очень дорогое пели голоса и струны…
…Первый каучук. Вся страна праздновала тогда победу воронежцев. А уж что было на заводе! При встречах обнимались. Упругие желтые комочки нюхали, пробовали на зуб. Каучук, настоящий каучук!
Из Ленинграда пришла посылка. В ней новые калоши и записка: «Поздравляем с первым успехом. Примите подарок. Пришлем еще, уже из вашего каучука». Гораздый до выдумки Андрей надел калоши, устроил торжественное сожжение оставшихся у кого-то лаптей.
Потом праздничный вечер. Выступавшие волновались, а взявший слово Михед Иван совсем не мог говорить. Смутился, вынул из кармана тугой мячик, ударил об пол:
– Прыгает! Видали? Прыгает наш каучук! Значит, не зря и мы прыгали тут у костров. Помните, а?
В конце вечера был большой концерт. Никогда еще так слаженно не играли братья, никогда еще так дружно не пели Аня, Валя, Фрося, Таня. Но в середине программы вышла заминка: Ане вдруг стало нехорошо. Дали занавес. А через минуту обалдевший от счастья Андрей объявил:
– У Михедов будет наследник! Песни продолжаются!..
Вся судьба большого семейства тесно переплелась с судьбой большого завода. Была на заводе заминка – и в семье тревога, на заводе победа – в семье ее отмечали, как праздник.
По обстановке михедовского дома можно проследить весь путь завода. Первую премию – бумажные штаны в полоску – братья получили, когда еще рыли котлован. Старомодный приемник – премия Андрею за успешный монтаж оборудования. Кровать, стулья, шкаф получены, когда семья въезжала в заводской дом. Патефон и детская коляска – премия за сверхплановый каучук. Велосипеды – за концерты.
На заводском дворе своя летопись. Клены, вдоль дороги от проходной сажали, когда у Михаила первая дочь родилась.
– Ну, Миша, – шутил Иван, – сколько кленов, столько и лет жить твоей Галке.
– Тысячу лет должна жить, – улыбался счастливый отец, глядя, как поднимается зеленый лесок вдоль заводской дорожки… Парк в центре двора разбивался в сорок первом, и тут Михеды были главными зачинщиками.
…Война опустошила заводские корпуса, в разные стороны разбросала людей. Но тянулись к небу деревца, посаженные на заводском дворе рабочими руками, ждали хозяев… И они вернулись. Восстановили завод. Стал он в два раза больше прежнего. И слава его умножилась. Но жизнь не стоит на месте. Новые дороги открылись перед химиками. Что же, есть кому у Михедов вступить на большой путь. Уже не четверо их, как в тридцатом, а почти двадцать Михедов проходят по утрам через заводские ворота. Разрослась рабочая семья.
Прощаясь с заводом, я снова встретил свою знакомую Нину. Она шла в первую смену. Увидела, задержалась на минуту:
– Уже оформилась! Аппаратчицей буду! Привет Москве… – и побежала догонять подружек.
Асфальтированная дорожка от проходной усыпана желтыми кленовыми листьями. На дорожке переплелись тени и светлые полосы от поднимающегося над корпусами солнца. Нина бежит, сбивая с травы у дорожки холодные капли осенней росы. Я вдруг вспомнил деревянные колышки на этом месте, четырех парней с лопатами и надпись на фотографии: «Даешь химию!».
– А как же бандуры, целы? – спросил я у Андрея Федотовича.
– Бандуры? Понимаете, в войну в клубе погибли. Но одну удалось спасти. Вот уж сколько лет собираюсь поехать на Украину, по образцу новые заказать, да все дела… Но уж твердо решил: в конце года беру отпуск и еду. Больше нельзя откладывать. Молодых обучим, да и мы, старшие Михеды, еще походим по струнам. Ведь есть еще порох в пороховницах! Так, кажется, говорил наш земляк Тарас, а?
Фото автора. Воронеж. Завод им. Кирова. 24 октября 1958 г.Хозяева, творцы, мечтатели
Двадцатилетние… Легко им шагать по земле, ладится у них работа, велики крылья у их мечты. Вчера они жадно листали газеты, и до каждого сердца дошло тепло отеческой заботы партии, каждое сердце забилось чаще при слове: клянемся!
Что думают сегодня, после большого праздника, эти вот четверо парней с московского завода «Красный пролетарий»? Куда устремлены их помыслы?
В канун праздника двое из них вернулись с целины. Они не успели еще снять теплые свитеры, охранявшие их от степных ветров. Им положен отпуск, но разве можно в такие дни быть дома! На родной завод! Скорее!
– Юра, здорово! Был вчера там, в Лужниках?.. Ну рассказывай же, рассказывай!
…Поглядывает на часы старый мастер. Перерыв кончился. Но от Юры не отходят. И не торопит ребят старый мастер. Сам подошел, слушает. Хорошо рассказывает Юра Ребров. И вспомнил старый мастер парнишку: куцая шинель, потертые буквы «РУ» на пряжке.
– Конструктором желаю… – сказал паренек восемь лет назад.
– А учение-то как? – спросил тогда мастер, подставляя под ноги ящик, чтобы будущий конструктор мог дотянуться до рукоятей станка.
– Семь классов имею.
– Ну что ж, можно и конструкторы! У нас все можно.
Прошло десять лет. Мастер почти не переменился, разве усы чуть больше заиндевели. А Юрка стал конструктором. Большим конструктором. На Брюссельской выставке награду «Гран-при» получил за станок, рожденный на «Красном пролетарии».
– У нас все можно! – тихо, в усы, повторяет старый мастер, прислушиваясь к разговору молодых.
А какие новости привезли с целины Володя Королев и Толя Цветков?
– Хлеба, братцы, горы! Как работали? Смотрите сами: вот мозоли, вот медали, вот грамоты, благодарственные письма. Но не в них дело, о будущем годе думать надо. Работали на элеваторе, опять туда двинем. Станок там, братцы, в мастерской производства тысяча девятьсот капиталистического года. Развалина. Пообещали им в подарок новый послать. От всех наших комсомольцев обещали. Не будете ведь обижаться? Сделаем? К съезду партии как раз и пошлем…
Молодые краснопролетарцы слесарь Анатолий Цветков, токарь Владимир Королев, слесарь Владимир Митюшин, конструктор Юрий Ребров.
Вдумаемся в слова этих рабочих парней. Поехали за тридевять земель убирать хлеб. Убрали! Увидели: на каком-то элеваторе позарез нужен станок. «Сделаем, пришлем обязательно, нужен ведь». Это ли не хозяева земли! Это ли не забота о Родине! Недоспят, пожертвуют отдыхом, будут по килограмму экономить дорогую сталь, но раз обещали – сделают. Обещали к сорокалетию комсомола сделать сверх плана двадцать станков – сделали. К съезду партии завод обязался около трехсот сверхплановых станков дать. И еще один, этот вот, что так нужен на целине…
