– Нечего плакать, сударыня, – говорил ей Генрих. – Вы являетесь виновницей всех бед. Без вас я бы давно сумел устроить так, чтобы не дать разрастись этому делу до настоящих размеров.
В отчаянии Маргарита придумала: пусть Жанна протестует против этого брака. Пусть она скажет перед свидетелями:
– Я заявляю перед вами, что я не хочу выходить замуж за герцога Клевского и клянусь никогда не быть его женой. И если я впоследствии обещаю быть его супругой, то это будет сделано только из страха, как бы король Франциск не сделал зла моему отцу. Я протестую перед вами, подписываю свой протест и прошу вас также подписаться под ним в качестве свидетелей.
Эта мысль очень понравилась Генриху, но он усомнился в возможности ее выполнения:
– Вы все равно расскажете все это королю по вашей привычке, – сказал он Маргарите.
Она поклялась свято сохранить тайну и устроить так, чтобы Жанну только обручили с герцогом, а не венчали. Немедленно был послан в Плесси-ле-Тур тайный агент и составлен формальный протест, подписанный госпожой де Лафайет и виконтом и виконтессой де Наведан. Этот первый протест не сохранился, и о его существовании мы знаем только из донесений Дескурры.
Жанна д'Альбре
Между тем Франциск сам поехал с женихом к Жанне, и тут между ними произошел очень резкий разговор. Девочка в слезах объявила, что она «лучше бросится в колодезь, нежели выйдет замуж за герцога Клевского», а король, взбешенный этим неожиданным отпором племянницы, поклялся казнить всех тех, кто подучил маленькую принцессу к таким ответам.
Весть об этом свидании застала короля и королеву Наваррских на пути в Париж. После долгих колебаний и совещаний решено было совсем переменить тактику. Стало очевидно, что прямым сопротивлением ничего нельзя добиться от такого самовластного, упрямого и настойчивого в своих капризах монарха, каким был Франциск I. Благоразумие требовало притвориться покорными – только так можно было еще спасти положение. Ввиду молодости Жанны ее брак мог быть заключен только формально, поэтому, как уверяли некоторые знатоки церковного права, впоследствии достаточно будет простого протеста Жанны, чтобы расторгнуть такой брак. Заручившись этим советом каноников, Генрих и Маргарита решили допустить совершение всех церковных обрядов, чтобы не ссориться окончательно с Франциском, и немедленно после того увезти свою дочь в Наварру, а затем, не торопясь, обдумать дальнейший план действий.
Маргарита предваряет свой приезд ко двору письмом к брату. Она уверяет его в своем полном ему подчинении и резко порицает поведение своей дочери: Жанна забыла повиновение, которое должна оказывать своему королю; забыла, что «девушка не должна иметь собственной воли». Маргарита признается, что ее и Генриха огорчил поступок Жанны, и заявляет: если бы она могла думать, что кто-нибудь подучивал к этому маленькую принцессу, она бы так наказала виновного, что Франциску поневоле пришлось бы убедиться в том, что «это безумие сделано против воли отца и матери, которые не имеют других желаний, кроме желаний их короля».
20 мая 1541 года весь двор переехал в окрестности Шателлеро, где 14 июня состоялся обряд бракосочетания.
Брак наследницы Наваррской, являясь не просто семейным вопросом, а вопросом политики и дипломатии, мог быть разрешен в пользу либо франко-германских отношений, либо наварро-испанских, имел в глазах Франциска исключительную важность. Но последующие события изменили его планы. В 1543 году герцог Клевский, не будучи в силах бороться дальше с Карлом V, принес ему повинную. Он отказался от союза с Францией и согласился быть в феодальной зависимости от Священной Римской империи. Можно представить, как эта перемена раздражила самолюбие Франциска! Теперь он и слышать не хотел об отъезде Жанны к ее супругу. Мечта родителей исполнилась: брак необходимо расторгнуть!..
Маргарита писала в октябре 1543 года:
…Вы разрешили, Государь, королю Наваррскому и мне сказать по совести, как перед Богом, то, что мы знаем [относительно брака], что мы и исполним с Вашего согласия…
Мы не будем больше бояться говорить правду, дабы расторглись узы, которые, в сущности, так же мало связывают Жанну с герцогом Клевским, как меня с императором, в чем я готова поклясться именем Господним. И потому, Государь, так же, как я прежде умоляла Вас по незнанию заключить этот брак для Вашей пользы, так теперь я умоляю Вас помочь нам освободить нашу дочь в глазах церкви и людей, ибо пред лицом Божиим – она свободна!
Долгая история притворства Маргариты и протестов Жанны подошла к концу. Папа Павел III 12 октября 1545 года подписал бракоразводную буллу, в которой говорилось, что союз Жанны с герцогом Клевским расторгается, потому что принцесса была принуждаема к нему силой, как она сама об этом неоднократно заявляла, и что брак этот ограничился лишь одной простой церемонией.
Маргарита, как и прежде, не отказывается от своей роли покровительницы и не перестает деятельно помогать всем, кто обращается к ней за помощью. А нуждались в ее поддержке не только частные лица, но и различные группы и организации. Так, в 1535 году Женевский городской совет прибегает к ее посредничеству, прося помощи у французского короля для борьбы с герцогом Савойским и епископом Женевским. В этом году в Женеве, откуда был изгнан епископ и свергнута власть герцога Савойского, происходила борьба партий и смута. Городские власти объявили епископа лишенным прав светского властителя и прекратили католическое богослужение.
Женевцы писали королеве Наваррской:
Мы знаем, что Вы приходите на помощь всем несчастным. К последним принадлежим теперь и мы по попущению Божию… Но, хотя мы жестоко страдаем, все же не падаем духом и с помощью Господа все укрепляемся в истинной вере… Мы хотим написать королю и, не сомневаясь, что он посвятит Вас в наше дело… просим Вас поступать так, как Вы найдете то наилучшим, ибо сам Бог направляет Вас, и Вы лучше знаете, что нам нужно, чем мы сами.
После женевцев к королеве обратились сначала страсбургцы (3 июля 1535 года), потом (в 1537 году) Базель и Берн – прислали сообща целую депутацию, чтобы умолять Маргариту заступиться за гонимых валъденсов и протестантов. Несмотря на то, что в это время настроение при дворе и в столице было неблагоприятно для каких бы то ни было ходатайств в пользу «еретиков», Маргарита сделала все, чтобы оправдать возлагавшиеся на нее надежды.
В 1536 году по ее просьбе Ж. Руссель был возведен в сан епископа Олоронского, к большой радости населения Беарна и торжеству Маргариты и ее друзей. Кальвин написал Русселю длинное письмо, в котором порицал его, ученика Лефевра и проповедника чистого евангелического учения, за принятие епископской кафедры из рук католического кардинала. Свое суровое послание он закончил так:
