Два экипажа вашего полка впервые вылетели на это задание 12 сентября. Перед капитаном Балиным и мной стояла задача провести дальнюю разведку с целью поиска кораблей и транспортов противника в море. Вместо бомб самолеты вооружили торпедами. Балину предстояло обследовать сектор номер три, по маршруту: Сухуми - Босфор - побережье Турции - Сухуми. Мне - сектор четыре, по маршруту Сухуми - Варна - Бургас - Сухуми. Протяженность моего маршрута над морем составляла две тысячи двести километров; Штурманом ко мне назначили недавно вернувшегося после болезни Николая Колесова.
Хотя оба мы были не новички - о Балине нечего и говорить, но и я уже сделал не один десяток боевых вылетов в различных погодных условиях, - к этому необычному заданию готовились с особой тщательностью. Дело в том, что полеты над открытым морем во многом отличаются от полетов над сушей. Во-первых, лететь приходится без ориентиров, преимущественно на малой высоте, в быстро меняющихся метеорологических условиях. Направление выдерживается в основном по приборам, малейшая неточность летчика, ошибка штурмана, неверное показание прибора приводят к значительному отклонению от заданного маршрута. Во-вторых, экипаж летит в одиночку. Оторванность от родных берегов, отсутствие "чувства локтя" накладывают дополнительную нагрузку на психику. Как и сознание того, что в случае отказа моторов или другой аварий придется совершить вынужденную посадку или прыжок с парашютом на воду, а в открытом море помощи ждать неоткуда
Все это требовало от летного состава крепкого морального духа и хорошей специальной подготовки. Кроме своего летного дела мы должны были знать морской театр военных действий, тактику ведения разведки, классификацию, кораблей и судов противника, их боевые возможности нести вооружение, сильные и уязвимые стороны. Наконец нам предстояло освоить торпедную атаку на корабли, с чем раньше дела иметь не приходилось. Таким образом назначение на выполнение этого задания было и большой честью и накладывало на нас огромную ответственность.
Погода стояла скверная. Тяжелые свинцовые тучи, пронзительный ветер. По маршруту метеорологи также не предсказывали ничего хорошего.
Закончив последнюю подготовку, мы направились в аэродромную теплушку, чтобы обогреться, перекурить. Лубинец подбросил в "буржуйку" дровишек, в избушке стало веселей, повеяло родным, домашним. Однако мысли вертелись вокруг предстоящего полета. Казалось, все проверено, рассчитано, разобраны различные варианты обстановки, которая может сложиться в длительном полете. И все же все молчали, не было ни шуток, ни смеха. За время совместной фронтовой жизни мы настолько узнали друг друга, что я бы мог безошибочно угадать, о чем думает каждый.
Отворилась дверь, вошел командир полка. Я доложил о готовности, Андрей Яковлевич кивнул.
- Верю, что задание выполните с честью. Уверенность в машине, в своих силах, в умении - ведь это у вас есть? Ну, значит, и все будет в порядке. Желаю счастливого полета по первому дальнему маршруту!
И вот мы выходим к старту. Механик Саша Загоскин прячет нос в ворсистый воротник куртки. Самолет Балина уже набирает скорость. Форсирую моторы, плавно отпускаю педали тормозов, и машина устремляется вперед. Взлет. Глаза различают только два цвета: свинцовый - низких облаков и темно-серый - моря. Через двадцать минут Панов перехватывает радиограмму Балина на берег: обнаружена подводная лодка. Вражеские лодки постоянно патрулируют у Кавказского побережья с целью поиска и торпедирования наших надводных кораблей. Были случаи, когда обнаглевшие фашисты после неудачной охоты всплывали и обстреливали пушечным огнем железнодорожные составы на берегу. Летим на высоте пятьдесят - сто метров, под нижним слоем облаков. Дождь, сильный боковой ветер. Местами приходится обходить грозовые заряды. Через полчаса узнаем, что Балин был вынужден вернуться на аэродром из-за интенсивной грозовой активности по маршруту.
Мы продолжаем полет. Каждый член экипажа занят своим делом. Летим не на своей "семерке" - на ней меняют моторы, - а на том самолете, который в конце августа потерпел аварию, столкнулся на взлетной полосе с другой машиной. Тогда у него отвалилось крыло, и вот сегодня он впервые поднялся в воздух после ремонта.
Время идет. Позади уже более тысячи километров. По расчетам, должны выйти к Варне, но из-за дождя берега не видно. Разворачиваюсь к Бургасу. Пролетев положенное время, ложусь на обратный курс.
- Штурман, сколько до нашего берега?
- Три с половиной часа.
Проскочили очередную полосу дождя, и вдруг вижу - на нас наползает берег. Резко развернул самолет, мимо крыла промелькнула огромная темная скала.
- Штурман, где мы находимся?
Николай не отвечает. Видимо, сам ошеломлен происшедшим.
- Ну, определился?
- Ничего не понимаю, командир. Никакого берега по расчетам быть не должно. Похоже, попали к туркам...
- Ориентируйся быстрее!
Пока мы препирались, показался пролив Босфор.
- Вот это да! Ничего себе ошибочка, двести километров!
- Очевидно, непорядок с компасами, - недоуменно разводит руками Колесов. - Других причин не вижу.
- А куда смотрел, когда готовили машину?
- Ничего не понимаю... Лично проверял, на аэродроме все было в норме.
- В норме... А бензина знаешь, сколько осталось? Что теперь делать? К туркам лететь заправляться?
- В самом деле, тяни вдоль их побережья, так будет ближе!
Придется так и сделать. Сначала до Синопа, оттуда кратчайшим путем на Сухуми. Разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов, сообщаю штурману остаток бензина, приказываю произвести точный расчет маршрута. Дорого может обойтись эта экскурсия к одному из красивейших проливов мира...
- Командир! - обрывает раздумья Колесов. - Горючего тютелька в тютельку, в самый обрез!
- Чему же ты радуешься?
- Что все-таки может хватить.
Что тут скажешь? Подбираю наиболее экономичный режим. Кто летал, тот знает, что такое килограмм топлива, когда оно на исходе, а впереди не видно аэродрома. Летим в ста метрах от берега, вода мутная после обильных дождей. Мелькают дома в непривычном стиле, люди, одетые в длинные цветные одежды...
- Ну вот тебе, Коля, экскурсия! Расскажешь после детишкам, если, конечно, останешься жив.
- Шутишь, командир, у меня из головы не выходят: что случилось с компасами?
- Чего теперь гадать? Долетим - разберемся. Если, конечно, долетим. В чем я не так-то уж и уверен.
В районе Зонгулдак встретились с летающей лодкой До-24. Немец шел встречным курсом, видимо, тоже просматривал коммуникации. Слава богу, на нас не обратил внимания, наверно, принял за своих. Показался Синоп с характерным очертанием мыса и бухты. Спрашиваю штурмана, сколько лететь до ближайшего аэродрома, где базируются наши истребители.
