После Порт-Саида нам предстояло идти вовсе не в сторону Дарданелл, а, совсем наоборот, к Гибралтарскому проливу.
Это означало, что только что завершенный рейс предстояло повторить.
С того момента, когда «Нахимов» покинул одесский морвокзал, прошло полгода. Полгода моей жизни материализовались в нескольких нетяжелых запечатанных коробках с пакетами этого гребаного мохера, которые две мои исполнительные девочки-стюардессы честно отдали мне после завершения работы таможни и открытия границы на судне.
Сомневаясь, что наша сломанная посудина потом доберется даже до соседнего Ильичевска, где был запланирован капремонт, нам сразу велели идти не в Одессу, а туда, на суд-завод, и когда мы со встретившей меня Валентиной на следующий день начали сносить на берег багаж, «Нахимов» уже стоял в сухом доке.
Сорок шесть пакетов мохера, плотно упакованные, лежали в больших коробках – оставалось довезти их до Москвы и рассовать по окраинным комиссионкам. Результатом вместе с официальной зарплатой должна была получиться сумма, равная приблизительно стоимости «Жигулей» – теперь можно было заняться ремонтом и обстановкой квартиры.
Когда поезд из Одессы подошел к перрону Киевского вокзала, и мы начали грузить из вагона на тележку носильщика свое барахло, у вагона – в полном соответствии с законами драматургии – появились двое милиционеров. Глядя куда-то в коридор, за наши спины, один грозно поинтересовался:
– Кто хозяин ящиков?..
Финал одного американского фильма, о котором мне когда-то говорил отец и который я полюбил впоследствии пересказывать своим студентам. Молодая пара после драматических приключений, рискуя жизнью, преодолев множество препятствий, наконец, в последнюю минуту все же успевает попасть на борт громадного парохода, который увезет их в мир свободы.
Кам ера медленно панорамирует по счастливым лицам стоящих на палубе героев, другим пассажирам и останавливается на спасательном круге с названием корабля: «Титаник».
Оказалось, что в соседнем купе ехали еще какие-то люди с неимоверным количеством багажа, и было похоже, что их уже ждали. Скорость, с которой пришлось носильщику лететь за нами к стоянке такси, наверное, запомнилась ему на много лет вперед.
…Пароход «Адмирал Нахимов», совершавший свой последний рейс, затонул в результате столкновения с другим судном в 23 часа 20 минут 31 августа 1986 года на выходе из порта Новороссийск на глубине 47 метров. Он вышел в море на десять минут позднее расчетного срока из-за опаздывающего в круиз генерала – начальника КГБ по Одессе и Одесской области.
За восемь минут из 1234 человек (по официальным данным) 423 человека погибли, тела 64-х человек до сих пор остаются внутри корпуса судна. Капитан был приговорен к пятнадцати годам лишения свободы, начальник Черноморского пароходства уволен, министр морского флота Тимофей Борисович Гуженко отправлен в отставку.
Пароход «Адмирал Нахимов» сейчас лежит на глубине в Цемесской бухте. Экологической и навигационной опасности лежащее на дне судно не представляет. Проектов судоподъема в настоящее время не существует. Район, ограниченный окружностью радиусом пятьсот метров, официально объявлен местом захоронения жертв катастрофы. Постановка на якорь, погружения водолазов и подводных аппаратов, а также любые действия, нарушающие покой места захоронения, в указанном районе запрещены.
Середина 90-х годов, Москва
Алекс дописал последнюю фразу сценария и с удовлетворением нажал на точку. Его любимая машинка «Консул» тоненько тренькнула звоночком и затихла. Готово. Купленная когда-то по невероятному везению, без всякой очереди, на углу Пушкинской улицы в специализированном магазине «Пишущие машинки», она служила ему уже лет двадцать. Поначалу возникали проблемы – у машинки оказался нестандартный шрифт – 2,2 и некоторые студии отказывались принимать тексты, жалуясь на дополнительные затруднения при чтении. Он даже хотел отдать ее в перепайку, купил набор стандартных буковок размером 2,6, как у всех, но так и не собрался. А потом выяснилось, что все не так уж страшно и при желании вполне можно прочитать и так. На машинке, особенно если бить по клавишам посильнее, легко получалось пять читаемых копий. Хотя, если договора еще не было, отдавать для прочтения уже четвертую считалось дурным тоном. Так что, он и не будет.
* * *
…По присыпанному снежной поземкой широкому шоссе мчался громадный грузовик-фура с ярко раскрашенными бортами. Не снижая скорости, пролетал он мимо спящих еще придорожных домиков, пустых полей, перерезаемых иногда линиями высоковольтных ЛЭП, редких перелесков, причудливо изукрашенных инеем, уверенно приближаясь к огромному городу.
Мелькнул громадный плакат с улыбающимся Дедом Морозом, похожим на действующего президента, и надписью «С наступающим 1994 годом, дорогие россияне!..».
В уютной кабине грузового «Вольво» было тихо и ритмичное щелканье трех дворников за широким лобовым стеклом никак не мешало одному из водителей, мирно дремавшему на правом сиденье. Сидящий за рулем средних лет шофер, снисходительно покосившись на молодого напарника, подкрутил выбившиеся из роскошных пшеничных усов волоски, нажал кнопку на светящейся панели часов, прибавляя еще один час…
Уже совсем рассвело, и навстречу начинали попадаться редкие машины.
Ехавший метров за двести за грузовиком большой джип с затемненными стеклами слегка притормозил, отпуская фуру вперед. Четверо сидящих в джипе парней, молча, смотрели как грузовик, набирая скорость, уходит в отрыв. Потом один, Крыс, поднес к губам рацию в кожаном чехле.
– Ну все… Он на вас выходит… пакуйте…
– Лады. – рация подавилась смешком. – Слушай, Крыс, тут народ спрашивает. Правда, что Толстому вчера та телка только ухо откусила? Или что еще?..
Управляющий джипом парень с бычьей шеей, на правом ухе которого действительно белела полоска пластыря, покраснев, потянулся за рацией, но Крыс отвел его руку.
– Хорош скалиться. На дороге скоро не протолкнуться будет. Мы начали, конец связи.
– Давай. – он повернулся к водителю. Тяжелый джип, брызнув ледяной крошкой из-под широких колес, резко развернулся и встал, перекрывая половину шоссе.
В стоящем за несколько километров отсюда на перекрестке точно таком же джипе Никанор опустил рацию. Устроившийся у него за пазухой вислоухий щенок боксера попытался достать штырек антенны, но Никанор заботливо упрятал собачью лапу обратно за отворот куртки.
