Клеопатра: Жизнь. Больше чем биография - Стейси Шифф

это его постоянно обвиняли в противоречии самому себе [48]. Вот с такими людьми Клеопатра жила бок о бок, ужинала, обсуждала государственные дела. Придворный мыслитель был «интеллектуальным стимулом, исповедником и совестью» [49] – одновременно ментором и слугой.

Ситуация, сложившаяся в Египте в начале сороковых годов, доказывает, что Клеопатра представляла собой нечто большее, чем просто приписываемое ей искусство соблазнять. Она делала конкретные шаги к восстановлению славы Птолемеев, идя и в этом по стопам отца, однако с более ощутимыми результатами. Она живо интересовалась смелым развитием мысли и поддерживала ученых, как того требовало ее происхождение. Эллинистические монархи по определению были покровителями культуры и науки; среди предков Клеопатры, помимо множества убийц, встречаются также историк, зоолог и драматург. Птолемей I, например, написал полюбившийся всем трактат об Александре Македонском. Сегодня, раскручивая нить истории, мы вынуждены судить о репутации Клеопатры, пробираясь через тонны написанной о ней лжи. Она продолжает получать дополнительные очки за то, что оставила свой след в литературе. За границей она могла слыть безнравственной эстеткой, однако дома ее считали настоящей интеллектуалкой – цитировали как серьезного специалиста по магии и медицине (это все еще было одно и то же), прическам, косметике, мерам и весам. К этим предметам Клеопатра, должно быть, проявляла интерес, по крайней мере в беседах за обеденным столом. Что касается медицины, то она опекала храм Хатхор, богини женского здоровья. Тем не менее в историях о том, что она писала о ваннах с ослиным молоком, не больше правды, чем в тех, где она придумывает аспирин.

Клеопатре приписывают изобретение любопытного средства от облысения: якобы она рекомендовала пасту, для которой надо смешать в равных долях жженую мышь, жженый лоскут, жженые лошадиные зубы, медвежий жир, олений мозг и стебель камыша. Добавить меда и втирать в кожу головы, «пока волосы не начнут отрастать» [50]. Средневековая Gynaecia Cleopatrae – несомненный апокриф. В нем есть, например, инструкции к вагинальным суппозиториям, которыми якобы пользовалась сама Клеопатра и ее сестра Арсиноя [51]. Даже если не затрагивать вопрос, делилась ли Клеопатра со своей младшей сестрой-узурпаторшей секретами контрацепции в годы, когда они с большей вероятностью планировали друг друга убить, вряд ли этот текст мог быть написан на латыни. По слухам, Клеопатра особенно преуспела в оккультизме, однако единственной ее алхимической удачей было превращение полей Египта в золото.

Многие легенды об учености Клеопатры родом из арабского мира, куда не просочилась римская пропаганда. Там египтянка укрепилась в роли философа, врача, естествоиспытателя, гуманитария. Ее имя звучало мощно, во многом благодаря связи с умеющей врачевать, творящей чудеса Исидой. Хотя некоторые приписываемые Клеопатре деяния и похожи на правду, сложно определить, сколько из них имело место в реальности. А сколько лестных оценок женщины с пытливым умом, уверенно себя чувствовавшей в обществе философов и врачей, испарилось из записей Плутарха? А сколько этих деяний использовано для привычной атаки на одаренную женщину, которая так хороша на своем месте, что это можно объяснить только «магией и чарами»? [52] И где покоятся все эти бесчисленные трупы, над которыми она ставила опыты, котлы для зелий и книги заклинаний? Способности Клеопатры были велики, но они меркнут в сравнении с богатым мужским воображением.

Проверку на прочность она будет проходить несколько лет подряд после возвращения, когда беды последуют одна за другой. В 43 году до н. э. Нил не разлился и посевы погибли. То же повторилось и на следующий год. Неурожай побил все исторические рекорды. Египет стремительно нищал. Клеопатра благополучно провела свой корабль сквозь затяжной кризис, несомненно помня пословицу про повторное спотыкание о камень: прошлый голод оказался для нее фатальным. Возможно, она опять объявила чрезвычайное положение. Ее народ голодал, и ей оставалось только одно – открыть царские закрома и раздавать зерно бесплатно [81]. Инфляция разгонялась – пришлось девальвировать валюту. Два региона страны прислали к ней просителей, чтобы добиться освобождения от посягательств коррумпированных сборщиков податей. Несмотря на свою «общую неудовлетворенность» и «вдохновленную злобой ненависть» [53], она даровала им освобождение. Она объявила всеобщую амнистию. Тут, посреди сельскохозяйственного кризиса, стали поступать сообщения о странных опухолях лимфатических узлов и нехороших черных пустулах: в Египте или на его границах свирепствовала эпидемия. Диоскорид, специалист по лекарственным растениям, собрал богатый материал и начал разрабатывать средство от бубонной чумы.

Момент был крайне неблагоприятный: римская гражданская война снова бушевала около берегов Египта. Италийский полуостров уже с трудом мог вместить этот конфликт, грубую демонстрацию того, что, по словам Плутарха, «нет зверя свирепее человека, если к страстям его присоединяется власть» [82] [54]. Для Клеопатры междоусобица приняла форму абсурда: она понимала, что все конфликтующие стороны будут требовать от нее содействия (количество обращений свидетельствует о том, что ее благосостояние никуда не делось). Она также понимала, что поддержать не ту сторону означало настежь открыть ворота беде. Сложно держать ответ перед Римом, не зная, перед кем конкретно будешь отвечать. И не важно, на чью сторону она встанет, – в любом случае платить придется запредельно много. Ей была прекрасно знакома премудрость, которой в свое время научили ее отца, прямо предупредив, «каким мучениям он себя обрекает, отдаваясь во власть римских властителей, чье мздоимство и алчность едва ли насытишь, даже если весь Египет превратишь в деньги» [83] [55].

Лучшей стратегией для Клеопатры было не делать ничего – этим она и занялась, но быстро утомилась и снова начала действовать, доверившись своей интуиции (и дорого заплатив за нее). Долабелла, молодой да ранний командующий римской эскадрой, входил в число любимчиков Цезаря и был его первой кандидатурой на пост консула в 44 году до н. э. Любвеобильный и горячий, грубоватый и красноречивый, он очень нравился публике. Ему еще не исполнилось тридцати, и Клеопатра могла счесть его естественным политическим наследником Цезаря. Когда Долабелла обратился за помощью, она отправила ему четыре легиона, оставленные ей Цезарем, и эскадру. Взамен же получила обещание, крайне для нее важное, что Цезарион будет признан царем Египта. Увы, корабли были перехвачены в открытом море. Они без борьбы перешли на сторону Кассия, соперника Долабеллы и лидера убийц Гая Юлия. Кассий, в свою очередь, тоже попросил помощи Клеопатры. Она извинилась, что не может: в стране голод и чума, ресурсы истощены. И в то же время снарядила вторую экспедицию для Долабеллы. Однако встречные ветра не позволили эскадре выйти из гавани. Да еще и подданные начали бунтовать. Кипрский наместник не повиновался ее приказу и предоставил Кассию египетские корабли. За это Клеопатре в будущем предстояло