Об индустриализации в Нижегородском регионе можно написать не один десяток диссертаций. Сейчас упомянем только грандиозный по объёму и стремительный по срокам проект создания Горьковского автозавода. Основанный на купленных у корпорации «Форд» самых современных для тех лет технологиях проект затрагивал не только чисто экономические, но и внешнеполитические сферы — от постоянных переговоров с иностранными фирмами до обучения русских рабочих на американских предприятиях. Так наш герой впервые «вышел на международный уровень».
Закладка автозавода состоялась 2 мая 1930 года. В присутствии будущих строителей завода, рабочих делегаций с фабрик и заводов Нижнего Новгорода и Москвы секретарь Нижегородского крайкома ВКП(б) товарищ Жданов торжественно положил первый камень в фундамент будущего ГАЗа. Этот крупнейший тогда в мире автомобильный завод вступит в строй уже 1 января 1932 года, а спустя всего несколько лет будет производить свыше половины всех автомашин в СССР.
Ответственность за строительство промышленных объектов, ввод в действие новых производственных мощностей возлагалась в первую очередь на партийное руководство края. Об этом свидетельствуют сохранившиеся в архивах письма и докладные записки, направлявшиеся секретарём Нижегородского крайкома Ждановым в центральные партийные и советские органы власти, зачастую лично Сталину.
Так, 22 января 1932 года Жданов пишет в ЦК Сталину: «…Мы пришли к выводу, что наиболее приемлемым является вариант строительства гидроэлектростанции в районе Чебоксар. Основания, которые привели нас к этому выводу, заключаются в том, что
1. Чебоксарский вариант даёт возможность получать станцию мощностью порядка 350—400 тыс. Квт, которые к моменту пуска в ход гидростанции в основном поглотятся ростом промышленности края к тому времени.
2. Чебоксарский вариант даёт радикальное разрешение вопроса о реконструкции водного транспорта в районе наиболее интенсивного грузооборота Кама — Нижний, ввиду чего Наркомвод решительно настаивает на первоочередном строительстве Чебоксарской плотины, как дающей 3-метровые глубины на этом плёсе.
Для окончательного решения данного вопроса требуется исключительно быстрая и более решительная работа по изысканиям геологическим, топографическим, мелиоративным и др., каковые работы до сих пор ведутся чрезвычайно слабыми темпами, при слишком чрезмерном количестве людей и оборудования. Мы считаем, что эти темпы совершенно не отвечают необходимым требованиям, и поэтому просим…»{130}
Далее следуют пять пунктов конкретных требований к конкретным ведомствам. Всё очень чётко, понятно, обоснованно.
К этому же времени относится разработка Ждановым целого букета новых пропагандистских приёмов, нестандартных решений в области социальной рекламы.
На заводах и стройках Нижнего Новгорода по предложению Жданова работали выездные редакции основных нижегородских газет, а также «Правды» — главной газеты страны. В бригаду «правдистов» входили тогда известные и популярные журналисты, поэты и литераторы: Давид Заславский, Александр Безыменский, Демьян Бедный, Иосиф Уткин, Александр Магид.
Позднее А.С. Магид писал о работе на заводе «Красное Сормово»: «По совету А.А. Жданова выездная редакция "Правды" стала выпускать так называемые печатные "ярлыки" небольшого формата, изобличающие в стихотворной форме бракоделов, прогульщиков и летунов, с указанием их фамилий и должностей. Сормовские пионеры наклеивали их на бутылки кефира, на папиросные и даже на спичечные коробки… А в бараках, где проживали, раскачивались большеформатные объявления о том, что в данном бараке живёт такой-то прогульщик (тоже в стихах)»{131}.
На Горьковском автомобильном заводе (тогда он ещё именовался Нижегородским — НАЗ), тоже по совету Жданова, был сооружён деревянный верблюд на колёсах — «символ медлительности и безразличия». На нём выездная редакция «Правды» вывешивала «молнии» с указанием начальников цехов и мастеров, которые не обеспечивали выполнение плана. Стихи для этих «молний» сочиняли поэты Безыменский и Уткин. Как вспоминал А.С. Магид, «коллектив сборочного цеха не слезал с "верблюда" до тех пор, пока не было достигнуто выполнение сменной программы. Эти мероприятия здорово помогали»{132}.
После ликвидации наиболее проблемных «прорывов» на заводе Жданов предложил литераторам: «Давайте махнём на Балахну». Там на берегу Волги уже вовсю работало одно из любимых детищ нашего героя — Балахнинская бумажная фабрика (она и в наши дни даёт треть газетной бумаги России). В 1933 году с пуском третьей бумагоделательной машины фабрика стала крупнейшей в Европе, причём не только по объёмам продукции, но и по технической оснащённости. Фабрика начала производить продукцию и на экспорт, принося стране столь необходимую тогда валюту. При фабрике был построен посёлок Правдинский, названный так потому, что бумага с комбината шла на выпуск газеты «Правда». Вот поэтому Жданов и решил не только отдохнуть на берегу Волги с «правдистами», но и показать им людей, которые производят бумагу для их газеты.
Позднее сын нашего героя так рассказывал о той поездке: «Там к "правдистам" подошли трое рабочих с жалобой на свою заводскую многотиражку, которая обозвала их оппортунистами. Отец спросил: "Почему вас так обозвали?" Рабочий Козичкин рассказал, что они стояли за постепенное наращивание выпуска бумаги, а от них требовали ничем не обоснованных рывков. Отец не только поддержал рабочих на собрании бригады, но и просил "правдистов" напечатать в газете портреты этих рабочих с подписью: "Вот они, передовики производства"»{133}.
Эту историю Юрию Андреевичу Жданову рассказал участвовавший в той поездке А.С. Магид. Кстати, сам Александр Самойлович, тогда корреспондент «Правды», а в будущем историк советской авиации, на всю жизнь останется убеждённым сталинистом. Как и многие сталинские литераторы того времени, он имел воинское звание, был полковым комиссаром…
Острыми оставались социальные вопросы. В 1931 — 1933 годах на отдельных предприятиях Нижегородского края из-за хронического недостатка бюджетных средств были нередки задержки выплаты заработной платы. Новые передовые производства требовали значительных капиталовложений. Пятая часть бюджета края в те годы формировалась за счёт поступления доходов от лесной промышленности — древесина нижегородских, чувашских, марийских лесов занимала заметное место в экспорте из СССР. Но в связи с Великой депрессией в капиталистическом мире доходы от лесного экспорта резко упали. Государственный лесопромышленный трест «Севвостлес» задолжал в бюджет края миллионы рублей. Кроме того, одной из причин задержек с выплатой зарплаты был повсеместный дефицит наличных денежных знаков. Наряду с объективными трудностями имелись и субъективные факторы — проявления бесхозяйственности, халатности, бездушия руководителей. Начавшееся введение единоначалия на предприятиях в ряде случаев имело и обратный эффект, нередко приводя к тому, что новые руководители не обращали должного внимания на нужды подчинённых.
