14 апреля 1933 года Жданов собрал совещание Нижегородского крайкома ВКП(б) по вопросу несвоевременной выплаты заработной платы. Показательна фраза в его выступлении: «…Вопрос о пренебрежении к насущным нуждам рабочих выявляет коммуниста-чиновника, бюрократа с партийным билетом в кармане, который работает только за ставку и который партийный билет носит для того, чтобы иметь должность, и для которого вопросы рабочего класса являются делом второстепенным»{134}.
По предложению Жданова совещание обратилось к прокуратуре с предложением привлечь к уголовной ответственности наиболее злостных неплательщиков заработной платы. Главам других предприятий предлагалось «в кратчайший срок реализовать образовавшиеся неликвиды», чтобы найти средства для выплат рабочим. Около сорока начальников разного ранга, от директоров трестов и фабрик до прорабов отдельных бригад, получили от шести месяцев принудительных работ до двух лет тюремного заключения. Схожие сроки получили и несколько директоров районных банков. Вероятно, сейчас они проходят по спискам сталинских репрессий…
В те годы титанического строительства не хватало всего — от сложного импортного оборудования до необученных рук из деревни, от денег до хлеба. Но самым главным дефицитом были кадры, те самые, которые, по меткому выражению Сталина, «решали всё». Одной из главнейших задач Жданова как высшего руководителя края был именно поиск и подбор толковых людей, способных в стремительном темпе ускоренной индустриализации успешно решать новые, непосильные ранее задачи.
Подбором кадров занимались партийные органы. И жизнь членов партии в те годы была беспокойной и наполненной почти каторжным трудом. Несправлявшихся безжалостно снимали с должностей и исключали из партии. Так, в 1933— 1934 годах из горьковской краевой парторганизации было исключено 15 тысяч человек, то есть каждый пятый.
Способных и ответственных людей Жданов всячески поддерживал. Он бился за организованность и дисциплину, внедрение в эпоху всеобщего увлечения коллегиальностью единоначалия, планирование «вплоть до цеха», «японские методы», боролся с «лжеударничеством» и уравниловкой.
К середине 1920-х годов он «изобрёл» весьма своеобразный метод перетягивания к себе нужных работников. Кадры тогда наряду с финансами и материальными фондами тоже становились своеобразным объектом лоббирования, так как от них — авторитета, профессионализма, связей конкретных людей — зависел общий успех конкретных организаций, проектов или предприятий. Толковые кадры наряду с материальными фондами нередко становились предметом своеобразного торга между регионами и Центром, между отдельными ведомствами.
Суть ждановского метода в решении кадровых проблем отразил в письме от 4 июня 1926 года, адресованном самому Жданову, помощник командующего войсками Московского военного округа комиссар А.С. Булин:
«Дорогой т. Жданов! Я вынужден просить тебя не возбуждать перед ЦК вопрос о демобилизации военных работников. Пользуясь нашей добротой, ты ведь скоро всех военных ребят демобилизуешь. Я решительно возражаю против метода, который ты усвоил, — сначала избрать на выборную работу (как ты сделал по отношению к т. Легконравову, Лукояновскому уездкому, избрав его председателем Уисполкома), а потом, исходя из этого конституционного факта, добиваться демобилизации, даже предварительно не сговорившись с ПУокром (политическим управлением округа. — А. В.). Против демобилизации Легконравова я возражаю, о чём предупредил ПУР (политуправление РККА. — А. В.). Привет!»{135}
Впрочем, не все неизбежные в большом деле споры и межведомственные склоки решались столь потоварищески. Даже у такого оптимистичного и доброжелательного по характеру человека, как Жданов, проскальзывали, порой и на публике, отголоски этих подковёрных битв: «Ничего не жалели для него (автозавода. — А. В.), вытерпели обиды и упрёки, будто им "заслоняется" целый ряд других строек…»{136}
В начале 1930-х годов Нижегородская область под руководством Жданова стала одним из крупнейших научно-промышленных центров, известным за пределами страны. Не случайно иностранные СМИ именовали Нижний «русским Детройтом».
В 1933 году товарищ Жданов с гордостью докладывал на 4-й Горьковской краевой конференции ВКП(б): «В борьбе за технико-экономическую независимость Советского Союза от заграницы наш край также имеет огромное значение. Я перечислю только некоторые виды продукции, которые мы до последнего времени ввозили из-за границы и производство которых в нашем крае помогло Советскому Союзу освободиться от заграничного импорта, — это специальные сорта стали (Вык-са), автомобили грузовые, легковые и автобусы (ГАЗ), мотоциклы (Ижевск), шлаковозы и чугуновозы ("Красное Сормово"), фрезерные станки и делительные головки (станкозавод), токарные и строгальные патроны (завод им. Орджоникидзе), хирургический инструмент (заводы им. Ленина и им. Горького), радиоаппаратура, аэропланы и т. д.»{137}.
Кстати, упомянутые Ждановым аэропланы — это истребители, впервые выпущенные в 1932 году на Нижегородском авиационном заводе (ныне НАЗ «Сокол»), дальние прадедушки «мигов», которые и сейчас стоят на вооружении российской авиации.
Работая в Поволжском регионе, наш герой, конечно, не обошёл своим вниманием и проблемы великой русской реки. На рубеже 1920—1930-х годов Жданов в дополнение к своим многочисленным обязанностям был уполномоченным СНК СССР и ЦК ВКП(б) по нефтеперевозкам — Волга была тогда одной из главных транспортных артерий страны и по ней шёл основной поток бакинской нефти (другой тогда ещё не было) в Центральную Россию. О важности «нефтяного вопроса» можно судить по тому, что в те годы Жданов был обязан ежедневно отчитываться перед председателем Совнаркома — «сколько нефти завезено, сколько в пути, сколько в Астрахани и т. д.».
Жданов высоко оценивал экономический потенциал Волги. На одном из хозяйственных совещаний в Нижнем 5 ноября 1931 года он говорил: «Три дня тому назад, докладывая т. Сталину о ходе волжских перевозок, мне удалось добиться, чтобы доклад об итогах навигации на Волге и перспективах её на следующий год был поставлен на ближайшем заседании Политбюро ЦК. С этой точки зрения наше обсуждение представляет богатый и ценный материал для тех предложений, с которыми мы пойдём в ЦК»{138}.
Спустя три месяца он докладывал 17-й конференции ВКП(б) о перспективах развития Волжского бассейна: «ЦК нашей партии внёс уже решение, которое имеет исключительное значение и для Поволжья, и для Ленинграда, — это решение о постройке трёх мощных гидроэлектрических станций, одна к северу от Ленинграда и две на Волге: в Ивановской области и в Нижегородском крае. Это решение ЦК должно произвести подлинную техническую революцию, подлинный индустриальный переворот для всех краёв и областей, которые связаны с Волгой…»{139}
