Спустя некоторое время после всех печальных событий я поехал в Буживаль к m-me Виардо. Приняла она меня очень ласково, чего я вовсе не ожидал, ибо газетные статьи, в русских журналах, да и многие частные люди, доброжелатели Ивана Сергеевича, не очень-то лестно отзывались о великой артистке. Bce громко роптали, что, кроме своего родового имения, он оставил все свое состояние m-me Виардо, а главное – право на издание его сочинений, которое сейчас же было куплено Глазуновым за 50 тысяч рублей… Осуждали Ивана Сергеевича за недостаток патриотизма, говорили, что он только на словах любил русского мужика, но на деле забыл его. Были дамы, которые сожалели о его смерти потому, что он им обещал занести в их альбом свое славное имя и надул! Ho вот что высказала мне весьма спокойно с полным достоинством гениальная подруга жизни нашего незабвенного Ивана Сергеевича: «Какое право имеют так называемые друзья Тургенева клеймить меня и его в наших отношениях. Bce люди от рождения свободны, и все их действия, не приносящие вреда обществу, не подвержены ничьему суду! Чувства и действия мои и его были основаны на законах, нами принятых, непонятных для толпы, да и для многих лиц, считающих себя умными и честными. Сорок два года я прожила с избранником моего сердца, вредя разве себе, но никому другому. Ho мы слишком хорошо понимали друг друга, чтобы заботиться о вреде и что о нас говорят, ибо обоюдное наше положение было признано законным теми, кто нас знал и ценил. Ежели русские дорожат именем Тургенева, то с гордостью могу сказать, что сопоставленное с ним имя Полины Виардо никак его не умаляет, а разве возвышает. Мерзавцы говорят, что я обобрала Тургенева, не зная, что между нами есть залоги, которые уничтожают всякий материальный расчет, принадлежащий нам обоюдно»».
* * *
Ho пока сплетники радостно злословили, Полина – та к которой были обращены последние слова Тургенева «Вот царица из цариц!», исполняла свой печальный долг. B том же году лишь немногими месяцами раньше она схоронила мужа, и теперь вся организация похорон легла на ее плечи. Вместе с художником Э. К. Липгартом она сделала несколько рисунков Тургенева на смертном одре. Тело поместили в свинцовый гроб и перевезли в Париж в подвал русской церкви на улице Дарю. Ha отпевании 7 сентября собрался весь «русский Париж» – «целая толпа людей гигантского роста с бородой, как у Бога-отца, целая Россия, существование которой нельзя было и заподозрить», – вспоминал Эдмон де Гонкур. Боглюбов же писал: «Похоронили мы Ивана Сергеевича совершенно по-православному. Протоиерей нашей посольской церкви Д. В. Васильев, будучи земляком покойного, сказал над гробом прекрасное слово, где в массе обрисовал сердечную доброту Тургенева и любовь к ближнему. Палатка была достойна Ивана Сергеевича, черная, глубоко траурная. 12 громадных канделябров ее освещали. Вместила она 1000 человек народа линией. Вереница довольно потрепанных людей взошла с достоинством и возложила венок с надписью – это были ниглисты или лучше – жители Латинского квартала[148]. A в 8 ч. вечера гроб отправили с тихим поездом. Завтра едут гг. Шамро и Дювернуа, зятья Виардо, на границу России и дальше».
15 сентября Полина обратилась к русскому послу в Париже князю Орлову с просьбой разрешить перевозку тела Тургенева в Россию. Когда это разрешение было получено, с гробом отправились ее дочери Клоди и Марианна и их мужья. Сама Полина не поехала, возможно из-за плохого самочувствия, возможно – опасаясь враждебности русских. Тургенева похоронили на Волковском кладбище 27 сентября 1883 года.
* * *
Еще 17 сентября Полина возобновила свои уроки. Ученицы отмечали, что она была грустна, по временам нетерпелива и невнимательна, но потом вновь становилась любезной и заботливой, угощала их вкусными завтраками.
B следующем году она продала свой дом и виллу в Буживале и, по словам современников, «из королевы гостиной на улице Дуэ сделалась затворницей бульвара Сен-Жермен». Вероятно, она чувствовала необходимость уехать из дома, который ежесекундно напоминал ей об ушедших. Из окон своей новой квартиры на верхнем этаже дома на бульваре Сен-Жермен, 243 она могла видеть набережную д'Орсэ, Сену, Бурбоннский дворец, Луксорский обелиск, Елисейские поля и холм Монмартра. Именно то, что нужно, чтобы понять, что воспоминания навсегда остаются с нами, но жизнь продолжается.
Однако в прошлом были не только светлые воспоминания. Брюэр, бывший муж Полины Тургеневой, затеял против Виардо судебный процесс, оспаривая завещание Тургенева. Едва в 1885 году дело было решено в пользу Виардо, и она занялась разбором оставшихся рукописей и вещей писателя, как разразился новый скандал. Полина послала в Россию для публикации последний рассказ Тургенева с символичным названием «Конец», записанный ею под его диктовку. Внезапно возникли слухи, что рассказ «подделка Виардо» и не имеет никакого отношения к Тургеневу. Их распространял друг Тургенева и Полины П.В. Анненков, которого Полина просила помочь ей в разборе архива писателя, называя при этом «самым дорогим другом, самым верным критиком». B итоге рассказ был все же напечатан в «Ниве».
Полина продолжала давать уроки, устраивала для своих учениц ангажементы, всегда готова была поддержать и помочь, например, «приспособить» слишком трудную партию для определенного голоса.
* * *
C годами Полина не утратила способности радоваться жизни. Напротив, она говорила своим друзьям: «Чем больше я старею, тем больше интересуюсь окружающими меня предметами и людьми. B мире столько прекрасного, чтобы им любоваться. Столько людей, чтобы их любить». Она продолжала писать музыку, ее оперетты и пантомимы с успехом шли на сцене.
Порадовала Полину встреча с Петром Ильичем Чайковским, романсы которого она часто исполняла. 12 июня 1886 года он навестил ее, о чем позже написал родным: «Вчера завтракал у старушки Виардо. Это такая чудная и интересная женщина, что я совершенно очарован ею. Несмотря на свои семьдесят лет, она держит себя на положении сорокалетней женщины, подвижна. Весела, любезна, обходительна и сумела так устроить, что я с первой же минуты почувствовал себя как дома». Позже он еще несколько раз навещал Полину, она пела для него, показывала ему хранившуюся у нее партитуру «Дон Жуана» Моцарта. «Точно пожал руку самого Моцарта и беседовал с ним!» – написал Чайковский.
B 1885 году Полина отправилась в Норвегию, где познакомилась с Эдвардом Григом. Ездила она также и в Швейцарию.
Полина Виардо успела пожить в новом, XX веке. Она скончалась 18 мая 1910 года. B ее некрологе, опубликованном в России, были такие слова: «В истории музыки ее имя сохранится с ореолом необычайно ярким, а русское общество сохранит о ней память как о близкой, любимой женщине великого писателя, не только преданной ему, но и вдохновлявшей его и охранявшей в одиночестве». Полину похоронили на Монмартрском кладбище рядом с Луи Виардо.
