Миф о Деве-спасительнице был необходим обескровленному и изможденному народу, как сказки о великих воинах, сокрушающих врага, совершающих подвиги и спасающих всех и вся. Эта легенда была нужна и нерешительной аморфной власти во главе с никчемным Карлом Валуа; нужно было, чтобы кто-то более решительный и более способный поднял знамя борьбы и взвалил на себя бремя ответственности.
И в ранние, и в поздние эпохи те, кто успешно манипулировал общественным сознанием, не раз обращались к подобным проектам, когда реальные люди существовали, но их деятельность усердно гиперболизировалась для воспитания и сплочения наций, создания национальных идей. Наиболее богатой на искусительные мифы была советская эпоха: в ее активе многочисленные великие полководцы и не менее многочисленные враги советской власти, фанатически преданные простому труду ударники Стаханов и Паша Ангелина, славные партизаны, молодогвардейцы и вовсе сказочные пионеры-герои. Власть производила на свет героев и зверски уничтожала недовольных. Но это стало возможным благодаря развитию государства под огромным колпаком, в полном вакууме и при отсутствии каких-либо знаний о других пространствах. Нечто сходное представляло собой средневековое государство.
Мифология деятельности отдельных личностей существовала всегда: и во времена цезарей, и в средневековую рыцарскую эпоху, и в новое время глобальных движений. Но, пожалуй, отличие Жанны д’Арк от большинства из них в том, что исполнительница роли в силу своей отчаянной веры, способности вжиться в мессианскую роль и недюжинного терпения настолько превзошла ожидания сценаристов, что они фактически были вынуждены уничтожить свое великое детище. Поэтому для потомков величие юной воительницы должно заключаться не во взятии городов и крепостей, а в том, что она своим примером продемонстрировала, сколь многогранной, широкой и креативной, сколь мужественной, сильной и в то же время эластичной может оказаться женская натура. Забитая и необразованная крестьянка расширила представление о самой женщине, показав, что за простым, понятным и даже убогим внешним обликом может скрываться нечто неуловимое, что способно под воздействием определенных обстоятельств преобразовывать женщину до неузнаваемости, создавая из хрупкого тела демона или ангела. И это неуловимое, обладающее гигантскими способностями и редкой чувствительностью, зовется необъятной душой Женщины.
Но символы, которые создаются даже для решения кратковременных задач, обычно живут дольше, чем их создатели. Что касается Жанны, после физического уничтожения началась ее вторая жизнь. Любопытно, что ее развитию не мешали ни король, ни его окрепшее окружение. Ведь теперь таинственная Дева им никак не угрожала, ее тень никак не могла повлиять на политическую ситуацию, формирование союзов, дворцовых интриг и заговоров. А в качестве символа она даже очень полезна – для создания и развития национальной идеи, единой системы национальных ценностей и ориентиров, для сплочения и укрепления частичек разобщенного общества. Поэтому появление множества воинственных скульптурных изображений Жанны, массы полотен и музейных экспонатов, связанных с ее именем, приветствовалось и поддерживалось. Народу нужны героические сказки и могущественные легенды, имеющие магический и стимулирующий смысл. Показательно, что уже в миниатюрах XV века Жанна изображается женщиной-воином в железных латах, с мечом и знаменем в руках. Более того, в значительной части скульптурных и живописных представлений она наделяется многими, откровенно мужскими чертами. Иногда даже без соответствующего комментария или надписи невозможно идентифицировать женский образ. То есть как постфактум ее маскулинность положительно воспринимается общественным мнением и даже подчеркивается в качестве положительных штрихов к портрету, тогда как в реалиях именно внедрение в мужскую плоскость стоило Жанне жизни.
Действительно, появление Жанны на арене оказалось едва ли не ожидаемым. Существуют факты, которые не просто отчетливо свидетельствуют о влиянии королевской власти на развитие событий, а указывают на совершенно очевидное участие в их формировании и даже управлении. Например, слухи о перемещении Девы-спасительницы к королю почти молниеносно распространись в народных массах. Особого внимания заслуживает и факт «принятия» королем второго пришествия Жанны после ее смерти и существование во Франции странного двойника воительницы в течение нескольких лет, что никак не пресекалось властями… До того момента, когда «вторая Жанна» не начала мешать общему контексту легенды. Тогда и ее, и другие «отпочкования» этого проекта быстро ликвидировали. Например, был утоплен молодой человек, которым намеревались заменить погибшую Жанну д’Арк, – после того как он выявил неспособность выполнять функцию поднятия духа войска и народных масс, стихийно участвовавших в освободительной войне.
Маркиза де Помпадур (Жанна Антуанетта Пуассон)
Нужно быть очень способной, чтобы суметь влюбить в себя.
Маркиза де Помпадур
29 декабря 1721 года – 15 апреля 1764 года
Куртизанка, влиявшая на королей
На первый взгляд, эта женщина не совершала ничего выдающегося. Она действовала порой слишком прямолинейно, не страшась вызывать ненависть и зависть окружающих; она делала грубые ошибки в политике, благословляя недальновидные военные кампании и организовывая шаткие союзы в Европе; она во всем руководствовалась скорее женским чутьем и инстинктом самосохранения, позволяя эмоциям руководить разумом…
Но, тем не менее, она оказалась достойной внимания многих исследователей, не говоря уже об известных мужчинах своего времени. Она служила в жизни чувственной и верной Музой, вдохновляя обладающего властью, но слабовольного и скудного на идеи мужчину на значительные поступки, она нередко сама управляла государством, и ее надменного взгляда опасались не только французские министры, но и послы крупных держав. Всей своей жизнью маркиза де Помпадур продемонстрировала, что исполнение женщиной роли настоящей подруги также является делом недюжинным, далеко выходящим за рамки обыденности.
При всем этом женщина заметно отличалась от известных в истории женщин-подруг и женщин-матерей. Прежде всего тем, что всегда оставалась самостоятельной фигурой и целостной личностью, достигнув высокого положения в обществе исключительно благодаря собственным усилиям, развитию самобытного таланта общения и тайного управления людскими страстями. Она была не помощницей, безропотно и подобострастно посвятившей свою жизнь одному избранному мужчине, а полноценным игроком, чья трогательная и реальная роль внушала уважение окружающих. Не она изменилась, приняв ожидаемый облик, а сама изменяла мужчину, манипулируя окружающими. Ее жизнь вопреки завистникам и врагам стала звучным аккордом вечной мелодии женственности, а ее образ тем более интересен, что, будучи в течение почти двадцати лет фавориткой французского короля Людовика XV, она стала некоронованной королевой двора не по праву или по крови, а благодаря своим внутренним качествам.
