Геройским летчиком был Саша Гридинский. И Родина увековечила память о своем славном сыне. Через двадцать лет после войны вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР о присвоении Александру Ивановичу Гридинскому звания Героя Советского Союза.
…После внезапного и успешного удара нашей авиации с аэродрома Штефэнешти по взлетно-посадочным площадкам Хуши и Роман свыше двухсот вражеских бомбардировщиков, прикрываемых Ме-109, совершили массированный налет на позиции советских наземных войск севернее Ясс. Обострившаяся обстановка говорила о том, что гитлеровцы, тщательно подготовив контрнаступление, вот-вот ринутся вперед. Первыми подверглись таранным ударам передовые соединения 52-й и 27-й армий, в небе, не прекращаясь, велись воздушные бои, на малых высотах «фокке-вульфы» гонялись за штурмовиками, не давая им прицельно отбомбиться по немецким танкам и пехоте.
Гитлеровцы на этот раз применили хотя и не новую но все-таки иную по сравнению с предшествовавшими боями тактику воздушного нападения. Действуя двумя мощными эшелонами — верхним и нижним, они решали одновременно две задачи: бомбили наши наземные войска и старались любой ценой блокировать штурмовики. И те несли потери.
Нелегко было и истребителям сопровождения. Группы «мессершмиттов» увлекали их на большие высоты, навязывали там неравные воздушные бои.
Об одной из таких схваток вспоминает в своем письме бывший летчик-истребитель 156-го полка Борис Илларионович Малахов, который свое боевое крещение получил в небе Молдавии.
«Это произошло 31 мая 1944 года в районе высоты 197,0, которая находилась недалеко от Ясс. Этот участок надежно прикрывался с воздуха истребителями, имел мощное зенитное заграждение.
В тот вылет мы сопровождали семнадцать штурмовиков. Нашей группой истребителей из десяти самолетов руководил подполковник Кутихин. Я был в первой четверке, которую вел Николай Руденок. Подлетая к линии фронта, мы встретили группу истребителей из шести Ме-109. В эфире слышались разноязыкие команды. Но среди всего этого хаоса выделялся знакомый громкий голос: „„Маленькие“! Будьте осторожны! В воздухе большая группа истребителей противника“. Это нас предупреждал об опасности командир корпуса генерал Рязанов.
Они обрушились на нас сразу же за линией фронта. Завязался воздушный бой, Несколько истребителей противника пытались атаковать штурмовиков. Первую атаку наша четверка „яков“ отбила и перешла на левую сторону выше группы штурмовиков. В это время я заметил, что слева и сверху на нас идет четверка ФВ-190. Они открыли огонь. Одна трасса прошла рядом с плоскостью самолета Руденка. Я резко развернул свой само лет влево на трассу и одновременно открыл огонь, тем самым прикрыв самолет Николая Руденка. И тут же почувствовал, как мой „як“ тряхнуло, что-то глухо стукнуло. Очень скоро я догадался, что у самолета повреждена система водяного охлаждения. Высота была около трех тысяч метров.
Передал по радио, что подбит и ухожу на свою территорию. Перетянул реку Прут. Потом мотор заклинило, Прыгать с парашютом было уже поздно: не позволяла высота…
Вижу — впереди овраг. Произвел посадку. Самолет в конце пробега дважды перевернулся; к счастью, оказался-таки кабиной кверху. Вылез я. Картина жуткая. У самолета оторваны плоскости, помят фюзеляж, побита приборная доска… Я чудом остался цел и невредим».
Командование 5-й воздушной армии, обсуждая предстоящие задачи авиации, решило в два-три раза увеличить состав групп истребителей. Одни из них должны были вести бой на высоте, другие — сопровождать «илы», но не как обычно, а появляться над полем боя на три-пять минут раньше, разгонять и уничтожать «фокке-вульфы», действовавшие на низких высотах. Это позволило бы штурмовикам без особых помех громить немецкие танки.
…В жаркий июльский полдень южнее Хуши, прикрывая работу штурмовиков, приняла неравный бой с десятью Ме-109 четверка истребителей капитана Луганского.
Позже пехотинцы подробно расскажут, как юркий «ястребок», будто сокол, настиг «мессер», и тот, потянув за собой черную борозду дыма, врезался в лес.
Тут же второй «мессершмитт» зашел в хвост отважному «яку» и атаковал его. Все, кто был внизу, ахнули: секунда — и гитлеровец свалит нашего летчика! Но тот произвел немыслимый маневр, увернулся от огня и ответными очередями прошил машину со свастикой.
Но со стороны слепящего солнца к месту схватки уже подходили 18 «юнкерсов». Тогда все тот же «ястребок» первым атаковал флагмана в лоб. Фашист опешил от такой дерзости — резко задрал нос машины кверху — и получил порцию свинца в «брюхо».
Когда генерала Рязанова спросили о смельчаке, который сбил сразу три самолета, он с гордостью ответил:
— Это наш Луганский. Выполняет наказ комсомольцев Алма-Аты, вручивших ему боевую машину.
В полосе наступления наземных войск, действия которых обеспечивал авиакорпус, с утра до вечера продолжались воздушные бои. На земле тоже было жарко; противник то и дело организовывал контратаки, подтягивал танковые части.
Командир эскадрильи 144-го штурмового авиаполка лейтенант М. Мочалов получил задание группой штурмовиков, в которую входили экипажи И. Лановенко, М. Смирнова, Г. Шомникова, С. Вильчинского, Г, Боровых, Д. Иванова, А. Карпенко, А. Беленького, С. Аристратова, А. Цапыгина, проштурмовать одну из танковых колонн (в количестве двадцати бронеединиц она приближалась к переднему краю под прикрытием «мессеров»).
Михаил Мочалов спокойно передал по радио: «Идем на цель. Быть внимательными. В воздухе — „сто девятые“».
Когда группа приблизилась к колонне, ведомые вновь услышали голос командира: «Действуй, как я».
Лейтенант Мочалов перевел машину в пикирование, и от плоскостей «илов» потянулись трассы снарядов к танкам врага. Затем со свистом сорвались эрэсы. Когда на высоте метров двести самолеты начали выходить из пике, на танки посыпались ПТАБы. Удар оказался прицельным — пять бронированных громадин застыли на поле боя. Остальные, не сделав ни единого выстрела, повернули обратно.
Теперь следовало проучить «сто девятых». «Ильюшины» по команде ведущего плотно сомкнули клинья звеньев и открыли огонь по истребителям, одновременно снижаясь. Когда до земли оставалось метров десять-двенадцать, штурмовики перешли в горизонтальный полет и взяли курс домой. Потерь в группе на этот раз не было, но вот пробоин на плоскостях — хоть отбавляй…
Именно в эти дни в корпусе побывали корреспонденты армейской, фронтовой и центральных газет, в частности, в 8-ю авиадивизию приезжал Валентин Катаев. Вот как он описал в своих путевых заметках встречу с подполковником Владимиром Павловичем Шундриковым:
