Не только Николай II любил этот бассейн, дети тоже были очень рады, когда отец позволял им поплескаться. В феврале 1907 г. ночью в бассейне лопнули изразцы, и царь отметил в дневнике, что «на несколько дней я буду лишен удовольствия купаться».
Рядом с бассейном располагался мягкий диван, обитый лосиной замшей, поблизости от него – умывальник. Поскольку император большое значение придавал своей физической форме, то в этой же комнате находился турник, запечатленный на фотографии 1916 г. Обязательной составляющей всех интерьеров Александровского дворца были иконы: в уборной с левой стороны от двери также располагался киот, а рядом с ним были развешаны пасхальные яйца. У тех же дверей справа находилась стойка для двух тульских винтовок, там же – вышитая ткань с двуглавым орлом, вероятно, работа императрицы или одной из девочек. На специальной витрине перед окном в ванной комнате Николай II хранил свою коллекцию портсигаров работы мастеров фирмы К. Фаберже. Вся мебель в помещении была выполнена из дуба и березы. На столике в уборной находилась бытовая новинка того времени – электрический фонарь цилиндрической формы, рядом – электрический звонок для вызова слуг. Найденные царем подковы были прикреплены одна над дверью, другая – в стойке для тросточек. На стенах уборной находились работы дочерей: рисунок Анастасии «Цветы» с надписью «Моему золотому папе от Анастасии», подаренный отцу на Пасху 1917 г., и зимний пейзаж Марии «Ели в снегу», также датированный 1917 г. В этой комнате царь совершал туалет, занимался гимнастикой и пил чай.
У императрицы Александры Федоровны была своя ванна, не серебряная и не мраморная, а самая обыкновенная старинная ванна, помещенная в нишу. В дневное время она драпировалась занавеской из кретона68.
На втором этаже Александровского дворца, где располагались комнаты детей Николая II, также имелось несколько ванн. Для четырех великих княжон была устроена одна уборная (комната № 9): у стены стояла посеребренная ванна, в которой девочек поливали из обыкновенной лейки во время купания. Ванна была отделена от комнаты занавеской из ситца, подвешенной на кольцах на никелированный стержень.
Няня-англичанка в воспоминаниях отмечала, что кроме этой ванны из «чеканного серебра» была и другая – маленькая серебряная. Ее использовали для купания грудных детей. Примечательно, что на этой ванне гравировались имена всех детей императорской фамилии, которых в ней купали. Няня упоминала, что, вероятно, эта ванна появилась при Николае I, и она видела на ней имена Александра II и его сестры Марии Александровны, впоследствии герцогини Эдинбургской. Последнего в этой ванночке купали цесаревича Алексея.
Можно констатировать, что совершенствование санитарно-технической инфраструктуры императорских дворцов способствовало изменению представлений в обществе об уровне повседневной санитарии и делало жизнь более комфортной.
Поскольку в императорских дворцах жили и работали тысячи людей, существовала не только парадная имперская, но и сугубо бытовая жизнь, в том числе и такая интимная, как туалетная. Ни в дореволюционной, ни в советской литературе, посвященной истории строительства Зимнего дворца, ни словом не упоминается о развитии его канализационной системы. Последнее время эти вопросы как часть повседневной бытовой истории стали затрагиваться исследователями.
Специальных туалетных комнат в сегодняшнем понимании в XVIII в. не было. То, что в перечне дворцовых покоев называется уборными, или туалетными комнатами, предназначалось для убора лица, прически и прочего. Это было место, где после сна приводили себя в порядок перед выходом. Жена императора Павла I – императрица Мария Федоровна описала свою туалетную комнату в Большом Павловском дворце: «Туалетная комната очень красивой формы; углы закруглены, стены отделаны стюком, плафон сводом, расписанный в виде беседки из роз; стены побелены с видами и рамами из роз; очень красивые рисунки двери… мебель белая лакированная, туалет из стали, тульской работы; два красивых комода»69. В туалетной комнате императрицы Марии Федоровны также находился стол для умывания со стеклянным тазом, на котором стоял изящный кувшин для воды.
Во второй половине XVIII в. в Англии начали разрабатываться комбинированные бытовые предметы мебели, снабженные раковиной с краном и выдвигающимся снизу биде. Известен литературный анекдот, связанный с проникновением в повседневную жизнь аристократии биде. Состоятельная провинциальная семья приобрела изготовленный в Англии комплект мебели, включавший биде. Дамы долго обсуждали, для чего нужен столь странный предмет. В конце концов, биде использовали для того, чтобы в нем подать уху на одном из приемов.
В описании уборной комнаты Александра II в Большом Екатерининском дворце Царского Села упоминается маленький комод близ дивана «с откидной верхней крышкой, закрывающей скромный фарфоровый умывальный прибор»70. В Зимнем дворце в кабинете Александра II также находилось «биде красного дерева с крышкой»71. В конце 1880-х гг. в уборной комнате Александра III в Зимнем дворце наряду с туалетным столиком с тремя ящиками был и большой умывальный стол красного дерева с доской из белого мрамора, с двумя ящиками и «станок» для полотенец. В перечне предметов зафиксировано также большое четырехугольное биде на роликах, с фаянсовой ванной и губницей72.
Во время коронации Николая II в Москве в мае 1896 г. значительные средства выделялись на реконструкцию помещений, которые были включены в программу торжеств. В основном работы выполнял поставщик императорского двора завод Сан-Галли. В числе прочего в Большом театре было установлено 35 ватерклозетов, семь писсуаров и 15 желобов, семь электрических вентиляторов, семь мраморных умывальников – всего на 14 764 рубля73.
Для интимных надобностей предназначались судна и ночные горшки, которые обычно находились в спальнях или маленьких служебных комнатах.
«Судном» описи называют различные предметы в виде комода или шкафчика, в них ставились стеклянные или фаянсовые «горшки или стаканы уринальные» мужские и женские74.
В качестве мобильных ночных ваз в аристократической среде использовалось бурдалю – фарфоровое подкладное судно, получившее название по имени знаменитого французского проповедника Бюрдалю: поскольку от его пламенных проповедей было трудно оторваться, дамы носили с собой эти фарфоровые сосуды. В царскосельском и петергофских музеях сохранилось несколько таких приборов. Как правило, на донышке бурдалю помещались игривые рисунки и надписи, соответствовавшие нравам галантного XVIII в. Так, на петергофском бурдалю был изображен глаз и рядом на французском языке надпись: «Он тебя видит, шалунишка!»75.
