Между тем Троцкий стремился привлечь к участию в «Правде» авторитетные литературные силы. Ввиду популярности М. Горького в кругах социал-демократов различных групп и в леволиберальной среде Троцкий обратился к писателю с предложением о регулярном сотрудничестве. В ответ Горький 31 мая (13 июня) 1909 года просил «подождать немного», ибо он очень занят и не может пока ничего сделать для газеты. В то же время Горький счел нужным включить в свое письмо несколько лестных строк: ««Правда» Ваша страшно нравится мне: такая она простая, ясная, без особенных громозвучных слов, а — задушевно».[302] Вскоре Горький опять извинялся перед Троцким из-за того, что не ответил на его письмо по поводу сотрудничества в «Правде» — «страшно занят».[303] В «Правде» так и не появилась ни одна горьковская публикация. Писатель был хитроумен — он не хотел портить отношений с социал-демократическими фракциями и с ленинской фракцией в первую очередь.
Всего в 1908–1912 годах вышло 25 номеров «Правды».
В материалах газеты, прежде всего в собственных статьях, Троцкий стремился откликаться на все актуальные проблемы, причем делал это с присущим ему журналистским и полемическим блеском. Но сквозь почти все крупные публикации неизменно проходила главная идея непрерывности революции, «перманентной цепи», которая теперь проводилась с максимальной последовательностью.
Троцкий выступал как непримиримый революционер, проповедник перманентной революции и в то же время как сторонник восстановления социал-демократического единства на основе нахождения общей позиции многочисленных групп. Революционный настрой и борьба за единство не вполне гармонировали друг с другом, в результате чего автор часто вынужден был идти на словесные уступки той или иной фракции, эквилибрируя между ними, стремясь найти точки соприкосновения и используя взаимное соперничество. Эта позиция была уязвимой, чем в полной мере пользовался Ленин, после Копенгагенского конгресса видевший в Троцком своего злейшего противника и личного врага. Но особенно обострились их стычки, прежде всего со стороны Ленина, в связи с попыткой Троцкого перейти от призывов к практическим действиям с целью создать межфракционное социал-демократическое объединение.
Попытка создания межфракционного объединения
С конца 1910 года Троцкий приступил к агитации за созыв конференции представителей всех партийных течений и групп. 1 августа 1911 года в Берне было проведено совещание членов Заграничного бюро меньшевиков М. И. Либера (Гольдмана), Б. И. Горева и С. М. Шварца, представителя газеты «Голос социал-демократа» Ф. И. Дана, делегата Заграничного комитета Социал-демократии Латышского края Лудиса и, естественно, Троцкого. Оно приняло написанную Даном и Троцким резолюцию, в которой выражался протест против планируемой большевиками сепаратной конференции и содержался призыв к проведению единой конференции РСДРП.
Как проходили дальнейшие переговоры, установить трудно. Во всяком случае, весной 1912 года «Правда» сообщила, что в результате долгих усилий удалось создать внутри России центр из представителей всех течений «партийной мысли».[304] В сообщении обращает на себя внимание, во-первых, акцент на течения партийной мысли, то есть на идеологический центр, а не руководящий практический орган. Во-вторых, в сообщении игнорировался факт, что на состоявшейся незадолго до этого Пражской большевистской конференции были избраны ЦК и его Русское бюро, которые заведомо в названный центр не входили. Это означало неизбежность дальнейшей конфронтации Троцкого с большевиками.
Троцкий вновь оказался в незавидном положении: большевики-ленинцы на объединение с теми, кого считали оппортунистами, идти не желали, группы меньшевиков готовы были на совместные действия и даже на объединение, направленное против большевиков, но осуждали детище Троцкого — перманентную революцию, а к нему самому относились подозрительно и осторожно.
В январе 1912 года, примерно тогда же, когда проходила Пражская конференция большевиков, состоялось совещание национальных социал-демократических организаций — Социал-демократии Латышского края, Бунда, Социал-демократии Королевства Польского и Литвы и Областной Закавказской организации. Решено было образовать Организационный комитет для созыва социал-демократической конференции.
Связанная с этим событием позиция меньшевиков и их действия прослеживаются по переписке меньшевистских лидеров. 27 февраля 1912 года П. Б. Аксельрод писал Ф. И. Дану, что он считает нецелесообразным начинать издание новой газеты, так как «она явилась бы конкурентом «Правды»», в чем проявилась известная толерантность старейшего социал-демократа. Но непрочность и неустойчивость начавшей складываться вокруг Оргкомитета и вокруг Троцкого группировки видна в письме Мартова Аксельроду от 16 мая.[305] Оно было реакцией на полученное Мартовым послание Троцкого, который выражал недовольство «партизанскими» действиями «ликвидаторов»: их заботило не единство партии, а сплочение меньшевиков, что делает всю работу «чуть ли не бесплодной и вредной». Мартов упрекал Троцкого в неустойчивости и «непозволительном легкомыслии». Для Троцкого важно созвать конференцию как можно скорее, чтобы противопоставить ее ленинскому «свозу» (этот презрительный термин употреблялся по отношению к состоявшейся недавно Пражской конференции). Своей четырехлетней пропагандой бессодержательного «объединительства» Троцкий, как полагал Мартов, воспитал склонность «шуметь» во что бы то ни стало.
Почувствовав, что намечаемое предприятие может сорваться, Троцкий в следующие недели понизил накал критики меньшевиков, что дало возможность, учитывая прежде всего характер Мартова, склонного к конструктивному согласию, перевести вопрос об объединительной конференции в практическую плоскость.
Письмо Мартова Гарви от 13 августа свидетельствует об изменении настроения автора: «Лев Дав[идович] меня уже давно приглашал ехать в Вену и там ждать известий… (отточие в тексте. — Г. Ч.). Я ожидал, что мне придется сначала быть на совещании в Берлине и, ввиду неизвестности, когда надо будет быть в Вене, не двигаться отсюда».[306] В этом письме весьма характерен тон — Троцкий назван по имени и отчеству, он «приглашает»… Через несколько дней Мартов уговаривает Аксельрода принять мандат кавказской организации и обязательно участвовать в конференции в Вене, пересылая ему одновременно приглашение Троцкого.[307]
