Словами одного из героев своих произведений — легендарного русского полководца Скобелева — Василий Иванович, пожалуй, высказал и свое главное жизненное кредо: «…Мой символ жизни краток: любовь к отечеству, свобода, наука и славянство…» Славянская Прага продлила жизнь замечательному писателю и человеку еще на целых долгих, полнокровных двенадцать лет. А могучий дух Немировича-Данченко, выдержав революционные бури, террор, голод, холод на родине, сохранил честь писателя и физические силы для жизни и полнокровной работы на чужбине.
Восхищенный журналист К. П. Бельговский
В неполных 90 лет Василий Иванович тяжело заболел и попал в одну из пражских больниц. «Жутко-трагичны были дни… — вспоминал К. П. Бельговский, — …когда мощный дух боролся с немощным телом, когда Василий Иванович упорно стремился встать с постели… и вернуться к своим любимым книгам и рукописям… Полулегендарный богатырь на моих глазах превращался в небытие, в яркую и замечательную, но уже прошлую главу книги русской жизни, русской литературы той героической эпохи, которая исчезает навсегда…».
Возможно, историческая эпоха и уходила, а вот Немирович-Данченко не пожелал в тот момент уйти вместе с ней. И — случилось чудо!.. По свидетельству очевидца, «…Василий Иванович буквально восстал из мертвых. Пражские врачи приходили смотреть на него после выздоровления, как на нечто исключительное. Это была редкая и большая победа духа над телом… Великий старец вернулся к жизни, и не только к жизни, но к творчеству.
Уже после выздоровления им был закончен автобиографический роман "Она"…написан ряд рассказов и статей. Он уже неоднократно выступал в общественных собраниях с речами, бывал в театре.
Его тело окрепло и набралось сил. Он по-прежнему ясно мыслит и живо интересуется всем происходящим на свете…» На пороге своего 90-летия его ум был все так же по-юношески бодр и светел. В очередной раз могучий дух Василия Ивановича одержал блестящую победу — над неизбежностью смерти, облаченную в бренную человеческую оболочку в виде старческого немощного тела…
Приказы отдавала жизнь!..
Очевидно, правы те, которые считают, что и в жизни, и в творчестве, и в борьбе с трудностями Немировичу-Данченко приказы отдавала сама Жизнь, которую он безгранично любил и умел наслаждаться ее милостями.
По воспоминаниям современников, после выздоровления Василий Иванович не только много радости доставил своим друзьям, знакомым и почитателям, оставшись в их среде, но и возобновил свою активную литературную и просветительскую работу в Праге.
После возвращения с курорта в Подебрадах, где он провел лето для укрепления ослабленного болезнью здоровья, он, закончив роман «Она», подготовил его для перевода на чешский язык. Помимо творчества, он живо интересовался событиями как мирового значения, так и жизнью русского общества в Праге. К. Бельговский отмечал: «…Когда приходишь к нему, то первым вопросом писателя является:
— Что же нового?..
И сообщаемые ему новости должны быть конкретны, определенны, и изо всех областей жизни…»
«Перед самым Рождеством 1934 года Вас. И в. Немирович-Данченко принял… активное участие в одном из русских… общественных собраний в Праге — в заседании памяти короля Александра I Объединителя, — писал К. Бельговский, — того вождя югославянского народа, который в дни старости маститого участника первых сербских освободительных войн (Вас. И. Немировича-Данченко) осуществил мечту, во имя которой Вас. И в. Немирович-Данченко боролся 60 лет тому назад.
Генерал А. И. Деникин прочел в Праге две публичных лекции — 19 и 21 декабря, и Василий Иванович побывал на обеих и в течение двух с половиной часов на каждой из них следил за развитием мысли оратора, а потом по окончании лекций еще в течение продолжительного времени делился со своими знакомыми впечатлениями…»
Корреспонденты своего времени
Василий Иванович Немирович-Данченко умер в Праге в 1936 году. Он не дожил всего несколько месяцев до своего 92-летия. Прекратилась его жизнь земная, но духовная продолжилась — в книгах, статьях, очерках…
Многие известные люди, по воле судеб оказавшиеся на какое-то время вычеркнутыми из русской истории, остались в памяти нынешних поколений благодаря подвижничеству окружавших их людей — родных и близких, друзей, коллег и соратников, а также журналистов, корреспондентов различных газет и журналов, не поленившихся открыть тетрадь и записать свои наблюдения, впечатления, воспоминания.
Особое место в этом ряду принадлежит журналистам, — хронистам и летописцам своего времени, — работающим бескорыстно, за деньги, неважно! — отражавшим в своих статьях те подробности и детали, которые дают впоследствии исследователям колоссальный фактический материал для воспроизведения действительности прошлых времен. Наверное, ученые в будущем воздадут должное и этой категории русских эмигрантов в Праге.
Одним из летописцев русской Праги 20–30-х годов прошлого века был и Константин Павлович Бельговский, журналистское и литературное наследие которого позволяет узнать много интересных подробностей о творчестве и жизни знаменитых людей того времени: Аверченко, Чирикове, Немировиче-Данченко и других.
А вот о самом журналисте и литераторе широкой публике известно чрезвычайно мало. Родившийся в 1895 году, Бельговский в 1919 году был редактором одесской газеты «Сын Отечества». В Прагу приехал в 1921 году. Стал членом правления Русской земледельческой партии в Чехословакии, являлся одним из основателей и членом Союза русских писателей и журналистов в Праге. Существуют свидетельства, что одно время он возглавлял пражское агентство Центропресс.
С 1921 года он стал корреспондентом берлинского журнала Бориса Оречкина «Голос эмигранта», его статьи публиковались в Праге в «Студенческих годах». С 1923 года сотрудничал с рижской газетой «Сегодня» и другими периодическими изданиями в Чехословакии и за ее пределами. В 30-е годы был корреспондентом латышской газеты «Briva Zeme». После ареста в 1945 году советскими спецслужбами вывезен в Советский Союз. Дальше — пустота… Остался от талантливого журналиста лишь след в архивах в виде номера фонда и номера описи немногочисленных единиц хранения… И таких судеб было много.
Возможно, тема русской журналистики 20–30-х годов в Праге станет в будущем известна не только ученым узкой специализации. Ведь эти люди не просто следовали долгу, выполняя задания редакций, они были и корреспондентами, и одновременно философами своего непростого времени.
